Смерть и прочие неприятности. Opus 2 (СИ)

— Он слишком много имел дело со скелетами. И слишком мало с живыми людьми. — Пройдя внутрь, Ева опустила футляр с Дерозе на пол; раскрыв его, принялась протирать струны и корпус инструмента. В комнате с яйцом делать это ей почему-то было неудобно: все равно что выносить закулисные тайны на сцену. — С чего он вообще заперся здесь в окружении одной нежити? Помимо всего, что я уже знаю?

— Двух слуг поймали на шпионаже. Вскоре после гибели его родителей. Одного подкупила королева, другого — лиэр Кейлус. Тогда господин Уэрт решил, что вполне сможет обойтись прислугой, которая точно его не предаст.

Ева лишь нахмурилась, скользя мягкой тряпочкой по лакированному дереву.

— Он так хорошо знаком с последствиями смерти, что теперь для него все тлен, — сказала она потом. — Суета и пыль. Все, кроме того, что может его обессмертить. — Закончив с инструментом, она прошлась чисткой по древку смычка. — А самое обидное, что в чем-то он прав. Я вот тоже боюсь умирать.

— Смерть — естественная часть жизни. То, что придает ей смысл. Лишь смерть заставляет нас ценить дарованные нам мгновения.

— Да. Знаю. Слышала. — Убрав смычок на его законное место в футляре, Ева аккуратно опустила крышку: пытаясь не ассоциировать это действие с тем, что совершают на похоронах. — Но все равно хотела бы, чтобы этих мгновений было как можно больше.

Мысли неумолимо возвращались к Гертруде.

Вообще странно задаваться вопросом, как королева могла так поступить. Если Айрес хотела во что бы то ни стало предотвратить исполнение предсказания — вполне логично, что следом за обещанной Лоурэн спасительницей она уничтожила и обещанное Лоурэн чудище. Герберту королева могла говорить что угодно, но Ева была уверена: отправляясь в замок Гертруды, в первую очередь Айрес руководствовалась именно словами Лоурэн. Отныне ведь чудесно все складывается — Избранная мертва, чудище, которое после ее гибели некому было убивать, тоже. Сиди себе спокойно на троне да лелей дальше тиранические планы.

А им остается лишь осуществить тот план, что Герберт задумал изначально. Разыграть спектакль, где с самого начала мертва не только Избранная, но и убиваемый ею дракон.

Ева не знала, чего Герберту стоит одновременно поддерживать три стазиса — ее, Гертруды и Мелка, — но некромант вновь наведался в драконий замок еще прежде, чем вернулся с празднования домой. И теперь законсервированное тело Гертруды ждало часа, когда некромантия и немножко иллюзий ненадолго придаст ему подобие жизни, прежде чем упокоиться навсегда. Уже на дне озера.

— Некоторые вещи просто не созданы для того, чтобы медленно увядать, — проговорил Эльен мягко, возвращая девушку в реальность. — Одни огни загораются, чтобы тлеть медленно и долго, тихо согревая тех, кто вокруг. Другие — чтобы прогореть в один миг яркой вспышкой, оставив за собой пламенный след в истории или чьей-то памяти. Не нам судить, почему боги готовят нам столь разное предназначение и столь разные сроки.

— Мы собираемся использовать ее тело, Эльен, — вырвалось у Ева. Пожалуй, в первую очередь потому, что думать о собственном сроке ей совсем не хотелось. — Гертруды. Поднять ее, чтобы я могла «убить» ее у всех на глазах. — Поднявшись на ноги, она яростно тряхнула головой. — Это так… мерзко.

— Вы слишком много значения придаете плотским останкам, лиоретта. — Призрак, явно не видевший в этом никакой крамолы, с легким осуждением качнул головой. — Все религии проповедуют бессмертие души, но отчего-то придают неимоверное значение посмертию тела. Здесь, в Керфи, к смерти относятся так, как и должно к ней относиться. Смертная оболочка — только обертка. Фантик для души сродни конфетному. — Заложив руки за спину, он посмотрел в окно, щуря пушистые ресницы. — Вы некогда говорили, что в вашем мире деяния некромантов мнят надругательством над мертвыми. Но ведь мы лишь бережем фантик вместо того, чтобы просто его выбрасывать, позволив бесполезно и бесславно пропасть. Позволяем выполнять то же, что он выполнял, пока наполнение его еще было в нем. Разве это не дань уважения к тому, кто все равно уже нас покинул? Я лично ни капли не возражал бы, если б сейчас в кухне трудился и мой скелет, будь он к тому пригоден. И не думаю, что возражала бы ваша драконица. — Когда призрак вновь взглянул на девушку, этот взгляд будто коснулся ее щеки теплой ласковой ладонью. — Ей это тело все равно уже ни к чему. Если оно может оказать кому-то добрую услугу вместо того, чтобы просто истлевать… помочь изменить этот мир к лучшему, помочь спасти чужие жизни… разве не лучше использовать его с пользой?

Лучшая слышанная мною речь в защиту посмертного донорства, подумалось Еве саркастично.

— А вы, Эльен? — спросила она, высказывая то, что интересовало ее уже давно. — Почему вы решили остаться здесь не только телом, но и душой? Или вам не оставили выбора?

— Оставили. — Дворецкий, усмехнувшись, повернулся к ней — чтобы невесомой рукой слегка погладить по волосам. — А что бы вы с господином Уэртом сейчас без меня делали?