Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

— Ничего срочного не было сегодня? Впрочем, если даже и было, вы уже, наверное, все сделали. — Мисс Фрейм была польщена. — Скажите мне, мисс Фрейм, что служит опорой вашей положительности? — Он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо.

Она покраснела.

— Что за настроение у вас сегодня, мистер Маркэнд?

Но когда он вышел, она вздохнула и облизала языком губы, словно слишком быстро проглотила доставшийся ей лакомый кусочек; потом снова углубилась в свои бумаги.

Луи Соубел отодвинул свое кресло от большого стола, на котором ничего не было, кроме двух телефонных аппаратов и розы в узкой серебряной вазе. Маленький бесплотный человечек, изысканно одетый, не сгибаясь, слегка кивнул Маркэнду; голова его по цвету и форме напоминала череп скелета. Переносица едва была заметна, но ноздри вздрагивали при каждом вздохе, и глаза под нависшим лбом сверлили, как два добела раскаленных бурава. Сбоку у стола, также лицом к Маркэнду, сидел помощник и правая рука Соубела, главный закупщик сырья в ОТП, Мэдисон Сандерс. Его лицо состояло из кривых, перекрещивавшихся под разными углами, нос был орлиный, губы тяжелые, глаза всегда полузакрыты. Сандерс развалился в кресле, куря сигару; Соубел, который не курил, и не пил, и никогда не сидел без дела (Нью-Йорк не знал за ним ни одного порока), почесывал себе шею украшенным перстнями пальцем.

— Ну-с, Маркэнд, что вас тревожит?

Маркэнд закурил предложенную Сандерсом сигару.

— Я хочу уйти.

Последовало долгое молчание.

— Вы сказали — уйти? — спросил Сандерс.

— Да, выйти из дела.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Соубел.

— Не знаю.

— Допустим, вы некоторое время ничего не будете делать, — продолжал Соубел, — ну, а потом что?

— Право, не знаю, господа.

— Вы не думаете переходить в другое место? — Сандерс улыбнулся.

— Что вы хотите сказать?.. Ах, вы думаете — в другую фирму? Ну конечно, нет.

— В таком случае я не понимаю вас, молодой человек, — сказал Луи Соубел.

— Я вас за это не упрекаю, патрон.

Снова молчание.

— Давно вы это задумали?

— Насколько я знаю, нет.

— Возможно ли это? Ведь вы думали об этом?

— Если бы я «думал» так, как вы это понимаете, я бы, конечно, знал. И в таком смысле я об этом совсем не думал. Это пришло неожиданно. Но как-то внутри оно, наверно, бродило во мне некоторое время.

Соубел отнесся к его словам как к признанию в болезни. Самый лучший человек может заболеть, и Соубел никогда не достиг бы таких высот, если б не умел относиться с уместным и своевременным сочувствием к хорошим людям, которые иногда болеют. Сандерс сдавил кончик сигары мокрыми, вытянутыми в трубочку губами.

— Что, если мы откажемся принять ваше заявление об уходе?

Маркэнд улыбнулся.

— Признаюсь, мистер Соубел, это ни разу не приходило мне в голову. Зачем это вам?

— Во всяком случае, это было бы вполне возможно.

— Дело в том, господа, что я, так или иначе, уже неспособен приносить пользу нашему предприятию. Вы можете найти человека, который будет делать то же, что и я, при вдвое меньшей оплате. Поскольку мы являемся частью ОТП, все подчинено определенному порядку, так что тут может справиться любой экономист. Кредитная проблема ОТП связана с кредитной проблемой Соединенных Штатов, а это, вы сами знаете, задача для статистика. Я ведь привык работать в деле, основанном на конкуренции.

— Вы сами понимаете, мой дорогой друг, — сказал Соубел, — что мы вовсе не расположены терять человека, который способен рассуждать так, как вы сейчас рассуждаете. Может быть, вы и правы. Но в ОТП есть другие сферы деятельности. Мы еще не начали разворачиваться. Есть Европа, Латинская Америка. Давайте в понедельник, в четыре, устроим совещание и поговорим подробнее об этом. Вот, например, Сандерс только что вычислял мне себестоимость сигары, которую вы курите. По вкусу похожа на «гавану»?

— А разве это…

— Это с одного ранчо, у которого мы законтрактовали всю продукцию. Штат Веракрус, где-то в Мексике.

— Вы полагаете, — сказал Маркэнд, — что мне просто надоела моя работа и более живое дело меня удержит. Но это не так. Я решил покончить, целиком покончить с делами вообще.

— Еще раз спрашиваю вас, что вы намерены делать? — спросил Сандерс.

— И я снова вынужден вам ответить, что не имею ни малейшего представления.

Соубел обернулся к Сандерсу, глаза их встретились, и Сандерс кивнул. Это был человек, одаренный богатой интуицией, и в ОТП ему не было цены, потому что он умел во время совещаний угадывать мысли Соубела и жестом отвечать на них. (Сандерс обладал еще одним, хотя и меньшим достоинством: во всей Северной Америке не нашлось бы человека, лучше него разбирающегося в качествах тысячи сортов табака.)