Смерть и возвращение Юлии Рогаевой

Снова визг тормозов. Теперь бронемашина резко тормозит на крутом подъеме. Старший водитель вдруг решил проверить, не разболталось ли шарнирное соединение прицепа от тряски и бесконечных поворотов на извилинах тяжелой холмистой дороги. Он выходит с фонарем в руках и несколько раз с озабоченным видом обходит вокруг прицепа, потом так же внимательно осматривает платформу, чтобы убедиться, что веревки, которые удерживают гроб, не расслабились по пути. Луч фонаря пляшет в темноте по сторонам, пока он неторопливо ходит вокруг бронемашины, дотошно проверяя вверенное ему могучее, но дряхлое чудище, и видно, как снежинки медленно кружатся в полосе света. Видимо, осмотр почему-то оставляет его в сомнении, потому что, вернувшись в кабину, он велит младшему брату уступить руль, чтобы самому повести машину дальше по опасной дороге.

— …Сократ не отталкивает любовь молодого Алкивиада, хотя в то же время отказывает ему в окончательной близости.

— Почему?

— Потому что дистанция в любви есть необходимое условие ее истинности. Сохранение дистанции, вопреки тому желанию двух половинок соединиться, которым вы все так восхищаетесь. Платон категорически утверждает, что окончательно соединяться нельзя. Подлинная страсть, подлинное желание красоты, стремление к ней должны всегда оставаться незавершенными, истинная любовь всегда должна находиться в динамическом, неравновесном состоянии, переживая колебания огромной амплитуды, которые в высших своих, крайних точках могут привести человека как к высочайшим духовным подвигам, так и к самым бесстыдным, грязным поступкам.

— Как это верно! — восхищенно бормочет старый мошавник.

Глава третья

Вовремя ты пришел, сержант, самая пора сменяться, только я, пожалуй, еще задержусь здесь с тобой немного — всю смену, понимаешь, всё было тихо-спокойно, а вот в самый последний момент перед твоим приходом озадачило меня вдруг… да ты сам посмотри, вот тебе бинокль, видишь — вон там вдали, где спуск начинается, видишь? Странное что-то такое прет из тумана, махина какая-то непонятная, и прожекторами бьет далеко… не пойму, то ли это пришельцы какие на Землю спустились, не зря про них в последнее время талдычат, то ли мне, старому дураку, и впрямь стало мерещиться по ночам, как солдаты мои говорят. Нет, ты посмотри сам, у тебя глаза помоложе… Как думаешь, может, разбудить дежурного офицера, а? Говоришь, машина какая-то? Ну, тогда ладно. Нет, ты не думай, я не спятил. Просто, понимаешь, служу уже чуть не полвека, лучшие, как говорится, годы отдал, а сейчас вот никак не разберу, что к чему, всё у меня в голове перемешалось, то ли я еще в армии, то ли уже стал гражданский человек… Ну, сам посуди, как это может быть, чтоб такая вот секретная военная база, чуть не город целый под землей, самое, понимаешь, заповедное укрытие для главного начальства, можно сказать — святая святых, знаешь, как ее охраняли? — и вдруг на тебе, стала музеем для туристов, входи себе всякий, кто хочет, смотри повсюду, вот тебе всё самое секретное напоказ! А мы ж тогда зачем здесь? Что охраняем?