Смерть Идола

В последнее время в городе не наблюдалось никаких активностей, поэтому эта вылазка не должна быть опасной.

«Побороть себя» — с этой навязчивой мыслю он теперь проживал каждый день. Ему хотелось что-то значить. Умри он от ран, ничего бы в этом мире не изменилось. Потому что он никто. Он ничего не значит. И это стало ему надоедать. Да, всё время он жил, не задумываясь о своём месте в этом мире. У него была крыша над головой и комфорт, он всегда был сыт. Ему было не за чем думать вообще о чем-либо, как, собственно, и остальным гражданам. Доктрина в своей политике поступила очень ловко — не стала ограничивать и издеваться над людьми, а дала им всё необходимое. Жилье, еда и возможность ничего не делать. Дайте человеку эти три вещи, и он больше никогда не будет напрягаться. У людей было всё, что удовлетворяло их природные потребности, они были сыты и довольны. А когда человек долго остается в своей зоне комфорта, ему не захочется ничего менять.

Происходило массовое отупление населения. Их потребности аккуратно и постепенно свели к низменным желаниям, отчего людям больше не приходилось думать и напрягаться ради выживания. Всё давно сделано за них.

Потеряв это всё, Девину пришлось меняться. В любом случае, даже если он сможет изменить своё сознание, он не сможет достаточно быстро адаптироваться к новым правилам игры, и умрет. Поэтому ему было просто необходимо лететь прочь. Дальше он в этом убедится.

Вещи были собраны. В рюкзаке лежало несколько фляг с водой, еда на два дня, фонарик, нож и отвертка. Он написал Кэтрин сообщение с предложением о ужине и с улыбкой положил рацию в рюкзак. На корабле было всё так же пусто. Никто его не провожал. Он ступил навстречу городу.

С ним было его верное одиночество и рация, из которой периодически слышались переговоры Клиффа с рабочими. Впрочем, отойдя от корабля на несколько километров, сигнал пропал, осталась лишь тишина.

Он шел по высокой острой траве, что оставляла царапины на его одежде. Трава становилась всё гуще, и идти было всё сложнее. Дневной свет опаливал его голову. Ноги промокли от пота.

Вот уже четче виднелись дома, окружающие громадную каменную постройку — больницу, над которой знатно поиздевалось время. Почти полностью разрушенная, она хранила вечное молчание. Построенная людьми и брошенная ими же здесь на произвол судьбы.

Крепкие металлические балки всё так же неподвижно стояли, хоть и держать-то уже было нечего, почти все этажи обвалились. Повсюду валялись куски камней и разбитое помутневшее стекло. Среди завалов обнаружился вход внутрь. Там перед ним открылась круглая комната с таким же круглым столом посередине. Он подошел к нему. Под ногами хрустели обломки кирпича. Столы, покрашенные под стать темного лакированного дерева, давно покрылись слоем грязи.

— Почему здесь больше нет людей? — снова этот детский голос, звучащий отовсюду.

— Кто здесь? Почему я тебя слышу? — сказал Девин немного дрожащим голосом, поворачиваясь со стороны в сторону.

— Я вернулась к тебе, — после этих слов голос вновь затих.

Девин постучал себя по голове, но уже ничего не было слышно. Он глубоко вдохнул и пошел дальше.

Он дошел до коридора. Здесь были пошарпанные стены, кое-где ещё можно было разглядеть обесцвеченные рисунки — дерево, озеро, холм. Впереди лежала раскуроченное заржавевшее инвалидное кресло. По левую и правую сторону находились палаты. Возле некоторых из них лежала пыльная обувь. Он подошел ко входу в одну из палат. С что-то посыпалось. Дверь в комнату была выломана и держалась на одной петле. Девин зашел внутрь и сразу ужаснулся. Он увидел шесть коек. На двух трухлявых матрасах было видно углубления, по форме напоминающие силуэт человека. Кое-где там лежали остатки костей. Остальное разложилось за долгие года.

Девин подошел к одной из кроватей и увидел на стене над тумбочкой металлическую табличку с именем — пациент Полди Нарисумаси. Сама кровать была перевязана стальными тросами. И так с каждой постелью. Все эти люди были связаны. Они ничего не могли сделать в тот момент, когда всё начало рушиться. Их бросили здесь. Забыли про них. Девину стало даже немного тоскливо от этой мысли. Он двинулся дальше.

Он позаглядывал ещё в несколько комнат и дошел до кухни. Зайдя в внутрь, он резко обернулся. Ему показалось, что кто-то шептал прямо у него за спиной. Но здесь было пусто. Никого поблизости. Девин стоял в тишине и прислушивался. Ничего.

Кухня. Она была практически полностью устелена плиткой. Слева от входа находилась большая плита, а на ней стояла кастрюля. Немного правее из огромной дыры в стене дул прохладный ветер, а в полу у стены находилась длинная крылатая ракета. Она давно вошла в пол и застряла здесь, так и не сдетонировав.

Девин решил не приближаться к такому опасному экспонату прошлого и пошел дальше. Через коридор он прошел к холлу.