Смерть императору!

Мальчик подошел к столу и присел рядом с собакой, чтобы погладить ее. Животное радостно завиляло хвостом, потом вдруг подняло голову и лизнуло ему морду.

— О, Кассий! Стой. — Мальчик засмеялся, встал и сел на один из запасных табуретов, так что его ноги не доставали до земли. Он посмотрел на Катона. — Если ты хороший воин, отец, тогда что мы делаем здесь, в Камулодунуме[7]? Несомненно, ты должен быть на границе, сражаться с варварами и друидами за императора.

Взрослые обменялись взглядами. Правда заключалась в том, что Клавдия была некогда любовницей Нерона до того, как ее отправили в изгнание на Сардинию. С тех пор она покинула остров, чтобы быть с Катоном, и они были вынуждены отправиться в самый дальний угол Империи, чтобы обеспечить ее безопасность. Колония ветеранов, Камулодунум была тихой заводью, где шансы на то, что ее узнают и донесут на нее куда следует, были весьма малы. Но не настолько малы, чтобы позволить Луцию непреднамеренно раскрыть истинную причину их присутствия в городе.

— Твой отец отдыхает между кампаниями, — наконец высказалась Петронелла. — Ему нужно быть готовым к тому моменту, когда он в следующий раз понадобится императору. Кроме того, он хочет провести с тобой больше времени. Тебе здесь нравится, не так ли, Луций?

Мальчик на мгновение задумался. В колонии были и другие дети его возраста, с которыми можно было играть, а летом они рыбачили на реке и охотились в лесах, окружавших ферму Макрона, до которой было полдня пути. Он кивнул. — Наверное, да. Но снова становится холодно.

Макрон вздохнул. — Да, слишком верно. Долбанная зима в этой провинции была создана богами, чтобы испытать нас. Холодно, сыро и липко. Дороги превращаются в густую жижу, которая полностью облипает калиги, и мы застряли тут, чтобы есть соленое мясо и любые свежие овощи, которые нам повезет сохранить.

— Продолжай, — лукаво сказала Петронелла. — Ты отлично справляешься, подбадривая парня.

Катон потянулся за чашой подогретого вина и сделал глоток.

— Ах, да ладно, Макрон. Все не так уж и плохо. Ты достаточно хорошо с этим справляешься, — он указал на дом во дворе. Когда-то здесь располагалась резиденция легата^[8], пока строился легионерский каструм[9]. Работа была прекращена, когда было принято решение о создании колонии на этом месте. В поселении сохранилось еще много бывших военных построек, хотя большая часть вала была снесена, а оборонительный ров засыпан. Среди существующих зданий было много новых построек, в том числе форум, театр, арена и внушительный храмовой комплекс, посвященный императорскому культу.

— У тебя лучшее место в колонии, Макрон. У тебя также есть прибыльная ферма в поселении, и ты являешься старшим магистратом сената колонии. В довершение всего, ты наслаждаешься величайшей удачей, урвав Петронеллу в качестве жены. — Катон поднес к ней свою чашу и мягко склонил голову. — Я бы сказал, что ты хорошо устроился. Прекрасное завершение твоей военной карьеры, мой друг. Ты заслужил это. Ты сможешь прожить свой заслуженный покой в мире и комфорте.

Петронелла улыбнулась, затем взяла мужа за мускулистую руку и обняла.

— Думаю, да, — сказал Макрон. — Хотя иногда я не могу не скучать по старой жизни.

— Это естественно. Но ты не мог служить в армии вечно.

— Я знаю, — грустно сказал Макрон.

Наступила пауза, прежде чем Клавдия откашлялась. — Здесь мирно, но было бы мудро не принимать все как должное.

Катон повернулся к сыну. — Почему бы тебе не пойти и не посмотреть, не хотят ли твои друзья поиграть?

Взгляд мальчика переместился на деревянные тренировочные мечи, лежавшие на столе. — Могу ли я взять их с собой?

— Если ты будешь достаточно осторожен, — сказал Катон. — Я не хочу услышать о сломанных костях или окровавленных носах. Понял? И возьми с собой Парвия.

Прежде чем Катон успел передумать, Луций схватил гладии и побежал к кухонному блоку в задней части дома. Мгновение спустя он появился с долговязым мальчиком, который был на несколько лет старше его. Парвий был немым мальчишкой, которого Макрон и Петронелла спасли с причалов Лондиниума в прошлом году и приняли в свой дом. Четверо взрослых смотрели вслед мальчикам, пока те бежали обратно через двор и исчезли в коридоре, ведущем к передней части дома. Макрон усмехнулся. — Осмелюсь сказать, что еще до конца дня несколько детей уйдут домой с синяками и ссадинами.

Катон кивнул и слабо улыбнулся, прежде чем повернуться к Клавдии. — Я не думаю, что разумно обсуждать некоторые вещи при Луции. Он хороший мальчик, но у детей есть привычка повторять то, что они услышат.