Смерть Хаоса

Итак, она услышала полный отчет о моих похождениях, включая историю с обеими девушками и признание в том, что я и по сию пору испытываю чувство вины перед девчонкой из конюшни.

– Я тебя понимаю, – сказала Кристал, покачав головой, – но в первую очередь тебе следовало помнить о том, куда и зачем ты едешь.

Возражений у меня не нашлось. Пытаясь как-то повлиять на Джассида, я, скорее всего, лишь напрасно привлек бы внимание к себе и к тому факту, что являюсь магом.

– Тебя беспокоит Герлис? – спросила она, присев на краешек кровати так близко от меня, что я непроизвольно воспринимал ее всеми своими чувствами.

– Да.

– Но вряд ли ты можешь предпринять что-то по этому поводу прямо сейчас.

– Не могу, – был вынужден признать я. – Ну, тогда…

Мы обнялись и предавались этому занятию все ночь. То есть мы, конечно, не только обнимались, однако объятия явились существенной частью нашего времяпрепровождения. Мне даже вспомнилось, как мы обнялись впервые по ее инициативе. Это было на Отшельничьем, еще до отправки на гармонизацию, когда я понятия не имел, что мне суждено ее полюбить.

XXII

Пройдя по мощенной камнем тропе, ведущей от дороги к высящемуся на гребне пологого холма черному каменному строению, и вспугнув нескольких чирикавших в ветвях яблонь и вишен птичек, Гуннар обернулся и бросил взгляд на восток, в направлении Уондернота. Из города по направлению к Институту Постижения Гармонии скакал единственный всадник. Маг отвернулся и под посвист ветра и шелест осенней листвы продолжил путь к черной каменной арке, представлявшей собой вход в Храмовый корпус Института. Позади захлопали крылья: птицы целой стайкой устремились к расстилавшемуся ниже по склону сжатому полю.

Стук копыт послышался уже близко, и он вновь повернулся к дороге.

Всадник оказался высокой стройной женщиной с непокрытой головой и взъерошенными ветром русыми, чуть посеребренными волосами. Поравнявшись с рослым магом, она остановила коня и спешилась.

– Элизабет! – воскликнул Гуннар, обнимая сестру. – Вот уж кого не ждал!

Конь фыркнул, но Элизабет успокоила его единственным взглядом.

– Зря не ждал: даже я чувствую назревающий конфликт, – заявила она. – Вот и приходится искать тебя.

– Даже ты, говоришь? – рассмеялся Гуннар. – Да ты такие вещи всегда чувствуешь первой.

– Не всегда, – возразила она, ловко наматывая поводья на железное кольцо коновязи. – Придет время, когда тебе придется искать кого-то другого.

– Может быть, ты и права, – отозвался Гуннар, подняв глаза на вышедших из дверей малого класса молодого человека и женщину.

– Мастер Гуннар, – обратилась к нему рыжеволосая женщина, – ты прочел последний реферат?

Гуннар кивнул.

– Да, и попозже хотел бы кое-что с тобой обсудить. Ты по-прежнему путаешь реальное гармоническое начало с абстрактным понятием «добра». Но гармония вовсе не идентична добру, точно так же как хаос сам по себе не есть зло. Тебе стоило подумать…

– Но я думала, еще как думала!

Гуннар вздохнул.

– Мы обсудим это, но попозже.

– Да, мастер Гуннар.

Молодой человек посмотрел на Гуннара с неодобрением, но когда маг встретил его взгляд, побледнел. Повернувшись, парочка скрылась за дверьми аудитории.

– Здорово у тебя получается, Гуннар, – с мягким смешком заметила Элизабет. – Этак ты на всех страху нагонишь.

– Половина из них, включая моего собственного сына, уже сейчас меня терпеть не могут. Я уж не говорю о Братстве: Тэлрин считает, что Институт создан мною в пику Братству, как соперничающая организация. Как будто я хоть когда-нибудь совался в политику. Пойдем в сад, – добавил он, указывая на мощеную дорожку. – Там спокойнее, меньше вероятность того, что к нам прицепятся с глупостями.

– Зря ты считаешь, будто Леррис тебя терпеть не может. Ты был слишком суров с ним, да и Сардит тоже, но, наверное, все обернулось к лучшему. Объяснения не всегда помогают, но когда дети сами сталкиваются с последствиями своих поступков, они многое понимают лучше.

– Надо же, какая мудрость. А ведь у тебя никогда не было детей.

– У меня были ты и Джастин.

– Маленькая сестренка, ты сама сделала свой выбор и, надеюсь, об этом не жалеешь. Как дела у Сардита?

– Прекрасно. Гармония дерева – это все, что нужно ему для счастья. А как Донара?

– У нее тоже все хорошо. Она получает удовольствие, привнося гармонию в свои изделия из глины.

Рассмеявшись, они направились к скамье из черного камня, находившейся напротив поля, повторявшего очертания материка Кандар, где был высажен невысокий, по пояс человеку, маис. Пониже маисовой посадки тянулась полоса стриженой травы, шириной примерно в сотню локтей, за которой начинались сады. Такая же полоса, только выше по склону, плавно поднималась к широким фасадным окнам главного корпуса Института.

Элизабет уселась с восточного края скамьи, подвернув одну ногу под себя.

– Никогда не мог понять, почему ты сидишь в такой позе, – сказал Гуннар.