Смерть консулу! Люцифер

Но каковы бы ни были планы родителей Магдалены относительно её будущего, это нисколько не мешало сближению молодых людей. После смерти матери Эгберт невольно искал существо, которое могло бы восполнить понесённую им потерю. Таким образом, незаметно для него самого, Магдалена заняла в его сердце место любимой матери. Она знала все его привычки и слабые стороны и, несмотря на свою молодость, всегда могла помочь ему добрым советом при своём трезвом отношении к жизни. Незнакомые люди большею частью считали их братом и сестрой, и нередко случалось, что вслед за минутами нежных излияний с его стороны наступали лёгкие ссоры и она делала ему выговоры тоном опытной пожилой женщины. Так прожили они несколько счастливых месяцев в заоблачном мире влюблённых, чуждом забот и всего, что отравляет существование большинства людей. С возвращением Эгберта из путешествия для Магдалены прошла пора покоя и безмятежного счастья, но ещё никогда не чувствовала она так своего горя, как в этот тёмный ноябрьский вечер, когда она пришла в комнаты Эгберта под предлогом осмотра. Ей хотелось ещё раз взглянуть на знакомые картины, фарфоровые вазы, дорогие старомодные часы, зеркала, ковры и другие красивые вещи. Но всё это постепенно исчезало при наступающих сумерках, принимая неясные полуфантастические очертания. Она уже никогда не войдёт больше в эти комнаты, по крайней мере с теми чувствами, от которых ещё недавно так радостно билось её сердце. Да ей и не следует быть тут: девушке неприлично входить в комнату молодого человека...

Почему же прежде ей не казалось это неприличным? Что случилось, что её дружба к Эгберту представляется ей теперь совершенно иной, чем прежде?

Но тут неожиданный свет из соседней комнаты прервал нить печальных размышлений и заставил её опомниться. Она оглянулась; Жозеф зажёг четыре восковых свечи в одном канделябре и, не довольствуясь этим, начал вставлять свечи в другие подсвечники.

— Что значит эта иллюминация, Жозеф? Нам достаточно было бы и одной свечи.

— Всё для вас, фрейлейн. Я знаю, что вы любите, когда всё сияет огнями.

— Да, любила, но не теперь, — ответила Магдалена сквозь слёзы.

Старику стало жаль молодую девушку.

— Лишняя свечка никогда не мешает, — сказал он, — а тем более, когда ждёшь гостей.

— Каких гостей? — спросила она взволнованным голосом, стоя у дверей прихожей.

— Неужели вы забыли, моя дорогая фрейлейн Армгарт, что завтра тринадцатое ноября.

— День моего рождения! — сказала она, краснея.

— Да, моя милая фрейлейн, вот уже в пятый раз как в нашем доме празднуется этот день, несмотря на нынешние тяжёлые времена! Чего не натерпелись люди в последние годы! Везде война, пожары и убийства! Помните ли вы ту страшную историю об убитом французе, которую недавно рассказывал господин Эгберт? Она была потом напечатана во всех газетах. При таких порядках приходится дорожить каждой минутой, проведённой с друзьями, потому что никто не поручится за то, что случится в будущем году. Как могло вам прийти в голову, фрейлейн, что господин Эгберт не вернётся сюда к тринадцатому ноября!

— Так вы думаете, что он приедет? — спросила Магдалена, и её хорошенькое лицо просияло от счастья.

— Разумеется. Рано утром я получил от него записку, в которой он пишет, что непременно приедет сегодня вечером, только не знает в котором часу. Я уверен, что господин Эгберт явится нарочно в такое время, когда фрейлейн будет спать, чтобы сделать ей сюрприз. Поэтому я советую вам лечь сегодня пораньше в постель и заснуть крепким сном...

Старик не докончил своей фразы, потому что в эту минуту кто-то позвонил у парадной двери.

— Кто бы это мог быть? — воскликнул Жозеф с недоумением.

— Не посланный ли от Эгберта? Не случилось ли с ним какого-нибудь несчастья?

Старый слуга со свечой в руке и Магдалена поспешно вышли в коридор.

— Могу ли я видеть камердинера господина Геймвальда? — спросил снизу сильный и звучный голос, а вслед за тем на лестнице появился незнакомый человек в чёрном плаще. Увидев стройную, прилично одетую молодую девушку, он снял шляпу и бросил на неё долгий пристальный взгляд. Но взгляд этот так неприятно подействовал на Магдалену, что она невольно содрогнулась.

— Доброй ночи, Жозеф, — сказала она, поднимаясь на лестницу, ведущую в верхний этаж.

Старик вежливо поклонился ей и сделал несколько шагов навстречу незнакомцу.

— Прошу извинения, что я побеспокоил фрейлейн, — сказал незнакомец заискивающим голосом. — Я хотел повидаться с господином Эгбертом Геймвальдом... Мы встретились с ним месяца два тому назад в замке графа Вольфсегга.

Магдалена, услыхав фамилию графа Вольфсегга, остановилась.

— Мы дали друг другу слово возобновить наше знакомство в Вене...

«Опять новая дружба, о которой Эгберт не счёл нужным сообщить мне, — подумала Магдалена. — Интересно было бы знать, кто он».

— Однако из нас двоих я исполняю первым данное обещание: но, кажется, господина Геймвальда нет дома, — сказал незнакомец, обращаясь к Магдалене.