Смерть Ленро Авельца

От индусов Авельц надеялся на включение в делегацию Нишанта Редди – бывшего главкома Армии Земли при Мирхоффе – или хотя бы кого-то из его приближённых. Но Редди остался в Дели, а в Ньюарк приехали незнакомые нам люди из правительства и Минобороны. После той роли, которую Индия сыграла в избрании Акиямы, они рассчитывали на особое отношение. Но что мы могли предложить?

На словах и Пакистан, и Индия хотели присоединиться. Но две ядерные державы, да ещё и с территориальным спором по Кашмиру?.. Обе делегации настаивали, что процесс передачи контроля над своим ядерным арсеналом должен начать визави. И хотя в ресторанах Нью-Йорка они с удовольствием ужинали вместе и общались, в конференц-залах они друг друга называли «агрессорами» и настаивали, что их присоединение будет «зеркальным» по отношению к другому. Они боялись, что в короткий момент, когда одна сторона откажется от армии, а вторая ещё сохранит над ней контроль и сможет использовать войска для разрешения кашмирского конфликта в свою пользу. Все понимали, что, скажем, если Индия передаст свои войска Ньюарку, а Пакистан решит в этот момент «подвинуть» границу, то генсек не обрушит на них Армию Земли: что такое Кашмир рядом с перспективой присоединения Пакистана?.. Следовательно, первый присоединившийся окажется в проигрыше, а второй сможет некоторое время диктовать Ньюарку свои условия. И Индия, и Пакистан хотели оказаться «вторым».

Мы настаивали, что процесс присоединения должен быть взаимным и одновременным, они соглашались, кивали, но переговоры шли уже несколько месяцев, а прорыва не было. Мы дебатировали частности: количество боеголовок, самолётов, ПРО, сокращения личного состава и бюджеты, а главный вопрос – кто первый? – так и оставался нерешённым.

«Вторая фаза» буксовала: это видел и я, и Акияма, и все это видели.

И тогда, где-то полгода спустя после начала переговоров, Авельц вызвал меня.

Я поднялся к нему в кабинет, но охрана сказала, что он обедает, и проводила меня в ресторан «Мираж» на двадцатом этаже восточной башни. Там обычно устраивали торжественные ужины для гостей Ньюарка. Авельцу отгораживали зал, и он сидел в тишине, один, ел свой стейк, пил вино и смотрел, как солнце заходит над Манхэттеном.

Я пришёл в «Мираж», Авельц, как обычно, сидел в отдельном зале и обедал. Он не предложил поесть, но предложил с ним выпить. Стал расхваливать какое-то вино, которое ему доставили из Франции, он так всегда делал. Я отказался, и мы перешли к делу.

– Давай поговорим о легальности, – сказал он. – Гипотетически, если я захочу, чтобы Армия Земли взяла под контроль определённый участок границы между двумя суверенными государствами, я смогу это сделать?

– Смотря о каких государствах идёт речь, – ответил я.

– Гипотетически, – продолжил он, – никаких сухопутных сил, никаких боевых действий. Рядом море, и там наш флот, мы просто подводим его к берегу, приводим в боевую готовность, поднимаем самолёты и дроны, спутники фиксируют в живом режиме и передают ракетчикам. Бесполётная зона, и мышь не проскочит, абсолютная безопасность!

– Смотря о каких государствах идёт речь, – повторил я.

– Индия и Пакистан, – сказал он. – Мы возьмём их границу под контроль, мы дадим гарантии статус-кво, и пусть они проглотят свои комплексы и тревоги и спокойно разоружаются. Сможешь это сделать?

– Я не уверен, – сказал я. – Это плохая ситуация, это очень опасный прецедент.

– Чего опасного? Полная безопасность. Армия Земли делает то, ради чего мы её создали.

– Я не смогу добыть вам голоса Азиатского союза, они будут против, – настаивал я. – Это больше похоже на шантаж, чем на миротворчество.

– Но мне нужно это решение, Базиль, – сказал он. – Протащи его через свой комитет.

– Я не смогу это сделать, – сказал я. – Это катастрофа, против будут и Африка, и Южная Америка, и Азия. Вы представляете, какой это подарок Хаммиду? Фактически вы хотите сделать то, в чём он вас обвиняет! Использовать Армию Земли как силовое принуждение! (Да, конечно, так ты и сказал Ленро Авельцу! Как просто говорить в лицо королю правду, да, маленький лжец Базиль?)

– Ну, ты это сделаешь, – сказал мне первый заместитель генсека Организации, – это твоя работа.

И отправил меня. Да, наверное, он действительно считал, что работа председателя военного комитета Генассамблеи заключается в том, чтобы протаскивать решения администрации. Но только к реальному разделению властей, к тому, как реально должна управляться Организация, это его представление отношения не имело. Я не мог поставить подобный вопрос даже на свой комитет, и даже подумать нельзя, какую лавину бы это вызвало, попробуй я поставить такую резолюцию на голосование всей Генассамблеи.