Смерть Ленро Авельца

1) Физическое состояние: <…> В возрасте 33 лет в результате покушения на жизнь Л. Авельц подвергся хирургическому вмешательству. <…> заменены на искусственные аналоги: нижняя часть бедренной кости левой ноги, коленная чашечка, малоберцовая кость, связка надколенника и коленный сустав, пересажена нервная ткань <…>. Жалоб нет, состояние искусственных частей тела – хорошее. До сих пор потребности в пересадке органов не возникало. На данный момент диагностировано прогрессирующее нарушение резорбции костной ткани <…> при продолжающемся диффузном уплотнении костной ткани <…>. Лечащий врач Л. Авельца предполагает генное заболевание, во время последнего генного сканирования обнаружены деформации генов <…>. Вероятна разновидность болезни Альберс-Шенберга в лёгкой форме, прогноз благоприятный.

Опасности для жизни и здоровья на данный момент нет. Необходима генная терапия, вероятна трансплантация костного мозга <…> даже при негативном прогнозе длительность лечения не займёт более пяти недель <…>. Данное заболевание может причинять неудобства в виде болевого синдрома, потребности паллиативного лечения, повышенной чувствительности ЦНС, однако с низкой степенью вероятности скажется на работоспособности.

2) Психическое состояние: <…> С возраста 27 лет Л. Авельц страдает от приступов эпизодической пароксизмальной тревоги (панического расстройства). <…> Во время обучения в Академии Аббертона Л. Авельц страдал от продолжительных депрессий, и один из пяти врачей, составлявших характеристику для выпускного резюме, высказал опасение о наличии у Л. Авельца биполярного аффективного расстройства <…>, подтверждений нет. На протяжении жизни неоднократно приходилось принимать антидепрессанты: в 33 года, на фоне ранения и личного потрясения, в 37 лет, по рабочим обстоятельствам (в связи с уходом из Организации), в 42 года, после гибели приёмной дочери, однако зависимость к антидепрессантам не сформировалась. <…> В последние десять лет, даже после гибели приёмной дочери, по сведениям личного лечащего врача, депрессии не наблюдались. <…> Обсессивно-компульсивное расстройство успешно купируется лекарственными препаратами. После ранения в возрасте 33 лет подтвержен лёгкой форме агорафобии <…>, редкие панические атаки, происходящие на открытых пространствах и/или при значительном скоплении людей. В замкнутом пространстве чувствует себя комфортно. Данное состояние может являться не расстройством, а осознанным страхом за свою жизнь. <…> То же самое касается приступов якобы «паранойи», которой тяжело не поддаться в условиях, в которых на протяжении многих лет живёт и работает Л. Авельц.

Комиссия полагает, что психическое состояние Л. Авельца не оказывает влияния на трезвость и взвешенность принимаемых им решений. Строгое соблюдение врачебных инструкций свидетельствует, что психические проблемы Л. Авельца носят незначительный характер. <…>

Л. Авельц полностью способен осознавать и принимать ответственность, полностью дееспособен для исполнения обязанностей первого заместителя генерального секретаря.

Редакция журнала обращает внимание, что, несмотря на ясную формулировку Устава, требующую обязательного освидетельствования в МЦО ВОЗ, комиссия приняла решение, «рассмотрев предоставленные ей документы». Открытым остаётся вопрос, согласилась ли комиссия МЦО на подобное грубейшее нарушение правил добровольно?

44. Показания Икримы Савирис: файлы 39–45, выдержки

39. Авельц не верил, что за утечкой стоит председатель военного комитета Базиль Меро. Он считал, Базиль не решился бы на это сам. Он постоянно повторял: «Это враги, это враги, это враги», – и Саиду, и мне, и все слышали это от него регулярно. Неудача? – «Это враги». Что-то идёт не так? – «Это враги». Люди голосуют за «Фронт Независимости»? – «Враги, заговор врагов». <…> Под этой вывеской – «это враги» – прошёл весь второй год администрации Акиямы. Но кто эти враги? Кого он имеет в виду? Не «Фронт» Хаммида, нет. Ленро верил, что у него есть враги внутри администрации. Не сверху – хотя Акияме и моему брату он доверял всё меньше, – но снизу, в среднем звене. Это не разглашалось, но он поручил Корнелии Францен провести аудит Особого комитета – он считал, в ОКО существует враждебная ему лично группа, «секция», глубокая структура, которая преследует какие-то свои интересы.

Он говорил об этом с Саидом. Он считал, именно от ОКО террористы «Революции-49» узнали, что он окажется в Большом театре. Он прессовал Леопольда Леннера, требовал результатов, новых выводов по «Ночи». Но Леннер ничего не мог ответить – он действительно возобновил расследование, но ничего не обнаружил. Приказ об атаке отдал Токко Меонг – лидер «Революции-49», и известно, что он имел информатора в ФСО России. <…> Но «Революция-49» разгромлена ещё Керро Торре, Токко Меонг убит, все лидеры либо устранены, либо арестованы, китайский терроризм подавлен… Но Авельца такой ответ не устраивал. Он давил на Леннера, чтобы тот нашёл ему «врагов».