Смерть на фестивале

– Направлять запрос в специализированные органы из-за такого пустяка, как самоубийство, я уверен, они не будут. Секреты они тебе раскрывать не должны, просто дадут материалы по делу. Да и за полученные документы я буду ставить подписи, а ты выступишь как кузина погибшей и переводчица.

Несмотря на уверенный тон Валотто, Лолу начинали терзать нехорошие предчувствия, особенно после телефонного разговора с капитаном Юрием Веревкиным, с которым она договорилась о встрече. Отвечал тот отрывисто, без пауз и лишних вопросов и сразу же согласился на предложенное Лолой время.

«Видимо, хочет поскорее от этой работенки избавиться, сдав все на руки адвокату», – думала журналистка, но от этого неприятное тягостное ощущение не уходило.

В Валотто, одетого в темно-синий классический костюм, голубую рубашку и галстук в тонкую светлую полоску, за версту можно было узнать стопроцентного итальянца. Он шел быстро и пружинисто, и с каждым шагом его вид становился все более угрожающим. Лола еще не выбрала тактику поведения, но агрессивность адвоката ей совсем не нравилась. Редкие прохожие оглядывались на странную парочку.

«Вот как ему объяснить, что российская полиция сильно отличается от итальянской в отношении к адвокатам, а тем более к журналистам? Их совсем не напугаешь упоминанием о деньгах налогоплательщиков, на которые они существуют, потому что дело касается смерти иностранной гражданки. Что уж говорить каких-то там запросах непонятной конторы…»

В последний момент Лола решила, что покажет в полиции свой российский паспорт, чтобы проще было расположить к себе капитана, не упоминая о своей журналистской корочке, как бы этого ни хотел Валотто, и посмотрит по ходу, стоит ли это сделать позже[3].

«На самом деле нам не так много надо – всего лишь увидеть протоколы осмотра тела, самого места происшествия и заключение аутопсии. Заставить поверить полицию, что это было убийство, у нас нет никаких оснований. Разве что те невнятные подозрения, которые я накопала, и уверенность несчастных родителей. Вряд ли у нас получится убедить полицию продолжать расследование, но попробовать необходимо, – рассуждала Лола. – Надо как-то унять этот наступательный настрой адвоката… В крайнем случае, при переводе смягчу его речь, а то и поменяю акценты, и постараюсь вытащить как можно больше информации».

Они подошли к унылому серому строению. Блестящая табличка указывала на то, что они прибыли по назначению.

– Не возражаешь, если я покурю? У нас еще двадцать минут в запасе. – Адвокат отошел к облупившейся темно-зеленой лавочке, рядом с которой стояла урна и валялись вдавленные в землю бычки.

– Курите, – милостиво разрешила Лола.

«Может, он подымит и успокоится наконец? Избавится от чрезмерной враждебности», – подумала она.

Двое мужчин в форме вышли из здания, вытащили сигареты, подошли к урне. Один, покосившись на Лолу и ее спутника, присел на край скамейки.

– Охренели совсем они там! – проговорил тот, что был моложе и коренастее, видимо, продолжая начатый разговор и закуривая. – Каждый день какие-то новости!

– Это точно, – согласился второй. – Работать некогда, только отчеты успеваю писать.

– Так они им и нужны! А что там и как на самом деле, разве кому интересно?

– У меня жена в больнице работает – та же история, – посетовал полицейский и, сощурив глаза, подставил лицо весеннему солнцу.

– Я докурил, можем идти, – проговорил Валотто по-итальянски.

Мужчины застыли с сигаретами в зубах.

– Это че такое, не пойму? – пробормотал коренастый.

Лола подхватила Валотто под руку и потащила к входу.

– Иностранцы к нам в отделение пожаловали? – услышала она вслед.

Пройдя через полутемный коридор, они оказались в маленьком холле, где за стеклом в небольшом помещении сидел сонный полицейский.

– У нас назначена встреча с капитаном Веревкиным, – сразу же заявила Лола и потянула носом, почувствовав запах пыли и давно не мытых полов.

– Документы? – не отрываясь от компьютера, бросил дежурный.

Лола протянула две красные книжечки – итальянский паспорт Валотто и свой, российский. Полицейский не глядя протянул руку, открыл первую страницу и застыл. Было заметно, как сонливость оставляет его лицо. Он моргнул.

– Подойдите поближе, – сказал неприятным голосом адвокату, сверяя фотографию с подлинником и шевеля губами, стараясь прочесть латинские буквы. Пролистав документ, полицейский опять уставился на снимок, вздохнул и набрал внутренний номер.

– К тебе здесь итальянец на прием рвется, – начал он без приветствия. – У него назначено? – Дежурный недолго послушал трубку. – А вы сопровождающая? – обратился он к Лоле.

– Можно и так сказать, – отозвалась та.

Открыв ее российскую корочку, с облегчением выдохнул.

– Ладно, оформляю как обычно, – подтвердил он и повесил трубку.

Все это время Валотто нервно поправлял узел галстука и не проронил ни слова.

– Сейчас за вами спустятся и проводят до нужного кабинета, – проговорил полицейский, вернув паспорта и выложил два пропуска.

– Что он сказал? – наконец разлепил рот адвокат.

– Сейчас нас до места доведут. – проговорила на итальянском Лола.