Смерть на взлетной полосе

— Так‑то оно так, Лева, — задумчиво протянул Крячко. — Но я сказал: «может и не иметь». А может иметь… Давай натравим на этого доморощенного Брюса Уиллиса Лозинского. На всякий пожарный…

— Лозинского? — удивленно вскинул брови Лев. — С каких это пор ты стал доверять психологам?

— Ни с каких. Я им и не доверяю. Но Лозинский… Знаешь, у него все‑таки есть одно ценное качество… — Станислав отвел взгляд. Видимо, признавать такое ему было непросто. Гуров пристально наблюдал за напарником, сдерживая улыбку. — Он таких засранцев, как этот актеришка, на лжи ловит по щелчку пальца. И хуже‑то не будет. Ведь так?

— Так, — согласился Лев. — Хуже не будет. Тут ты прав. К тому же мы по‑прежнему не можем нащупать связь между жертвами… А она есть. Наверняка есть. Глядишь, Лозинский сможет ее отыскать…

— Не‑не‑не, — живо запротестовал Крячко. — О том, чтобы привлекать мозгоправа к расследованию, я ничего не говорил. Это уже чересчур. Психологически напихать кому‑то из потенциальных подозреваемых — одно, а работать с нами в связке — совсем другое. Давай не будем перегибать палку.

— А мне кажется, он может быть полезным.

— Чушь! Не перебарщивай, Лева!

— В любом случае позвони ему, Стас, и обрисуй ситуацию с Протасовым.

— А почему я?

— Так это же была твоя идея.

— Давай лучше ты, — замявшись, буркнул Крячко. — У меня как‑то с этим понтярщиком отношения не очень сложились… Не хочу прогибаться. А ты у нас вроде как дипломат.

Гуров ничего не ответил. Завел двигатель, и машина плавно тронулась с места.

Внешне Вероника выглядела вполне спокойной. Не было ни слез, ни трясущихся рук, ни попыток отвести взгляд. Она спокойно и уверенно смотрела в глаза Гурову, расположившемуся в кресле напротив. Единственное, что выдавало волнение женщины, так это тот факт, что она курила практически одну сигарету за другой. Вынимала окурок из длинного черного мундштука, бросала его в пепельницу, стоящую тут же, на краю смятой постели, и вставляла в мундштук новую сигарету.

Алябьев негромко отдавал какие‑то распоряжения эксперту‑дактилоскописту на фоне освещенного яркими утренними лучами солнца окна. Крячко молча прошелся по комнате. Остановился возле дальней прикроватной тумбочки, машинально выдвинул верхний ящик и тут же поспешно задвинул его обратно. Стыдливо оглянулся через плечо. Такого количества разнообразных сексуальных игрушек ему видеть еще не приходилось.

— Вот, собственно, здесь мы и провели ночь, — заговорила Вероника. — Вчера… Ну или, вернее, уже сегодня. Я заснула в половине третьего. На этой половине, — похлопала она свободной рукой по кровати. — Он соответственно на той… Сукин сын поцеловал меня перед сном и отвернулся к окну. Я хотела его обнять, но он воспротивился. Сказал, что не любит никаких физических ограничений во время сна… Ничего, что я вам так подробно?

— Это ваше право, Вероника, — спокойно ответил Гуров.

Он уже показал женщине два портрета подозреваемого, но ни на одном из них Вероника не узнала грабителя. Как и все, кого сыщики опрашивали прежде, она сказала, что какое‑то отдаленное сходство имеется, но в целом… По ее мнению, это был не тот мужчина, с которым она познакомилась вчера и провела минувшую ночь. Однако полковник был уверен, что вновь имеет дело с тем же самым преступником. Почерк не изменился.

— Я проснулась в восемь, — продолжала между тем жертва ограбления. Несмотря на то что общение с представителями власти проходило в спальне, Вероника была облачена в облегающие черные джинсы и салатного оттенка рубашку навыпуск. — Годами выработанная привычка. Во сколько бы мне ни пришлось заснуть накануне… Мне даже для этого будильник не нужен. Так вот… Его уже не было. И, как это ни странно, я почему‑то сразу заподозрила неладное. Не знаю почему. От меня и раньше мужчины уходили «по‑английски», но в этот раз… Словно щелкнуло что‑то. Я первым делом кинулась к сумочке в коридоре. Денег не было. Потом проверила шкатулку с драгоценностями… Мне много чего ценного досталось от бабушки… Уникальные изделия, выполненные на заказ. Других таких не сыщешь во всем мире… Их цена измеряется миллионами, можете поверить мне на слово… Они тоже исчезли…

— Можете предоставить опись? — спросил полковник.

— Конечно. Найти семейные драгоценности для меня важнее всего. И дело тут не в меркантильности. Это семейные реликвии. Это память.

— Что еще было украдено?

— Еще деньги. Отец на днях передал мне крупную сумму. Семьсот тысяч. Я собиралась купить новую машину. «Мазда» нынче не в моде… Мне она, правда, всегда нравилась. Я к ней привыкла, что ли… Но отец сказал, что ездить на таком старье просто не солидно. Ну и я… пошла у него на поводу. Взяла деньги и положила их в комод. В гостиной. Я покажу вам, где это… Может, найдете какие‑нибудь отпечатки или что‑то в этом роде…

— А вы говорили кому‑нибудь, что собираетесь покупать новую машину? — подключился к разговору Крячко. — Друзьям, знакомым, коллегам по работе?..

— Нет. Никому не говорила, — покачала головой Вероника. — Я и сама еще до конца не была уверена, что решусь на покупку.