Смерть никогда не стареет

Глава 11

Веселый следователь Милованов, или Лопнувший канат

– А, ребята, мы вас заждались уже, заходите, не стесняйтесь, – так встретил нас лысоватый, но еще вполне молодой мужчина в форме капитана юстиции и в фуражке с высокой тульей, которую он то снимал, то надевал. – Какими судьбами? Решили заглянуть к старому знакомому? Проверить, как он, не ожил ли? – подозрительно поглядывая на мощного Севу, добавил капитан. – Который раз уже убеждаюсь, что не зря говорят, что преступника всегда тянет на место преступления…

– Какого преступления? – поинтересовался я.

– Ну вам это лучше знать, – весело парировал капитан юстиции и снял фуражку. – Убийство здесь произошло, гости дорогие. И не делайте вид, что вы ни сном ни духом…

Сева хлопал глазами, мало чего понимая, но я сообразил сразу:

– А как же презумпция невиновности, товарищ капитан? Вот так сразу записать нас в преступники, не поинтересовавшись, не спросив документов, удостоверяющих наши личности, не проверив их достоверность и не поинтересовавшись, те ли мы, за кого себя выдаем? Это как-то непрофессионально, что ли.

– А вы, граждане, как: те или не те? – ничуть не смутился после этой моей тирады капитан юстиции. – Сдается мне, что вы совсем не те. А возможно, не те и не эти…

– Не эти, это когда те, – охотно принял я вызов веселого капитана. – Или иные, которые не те и не эти. Но ведь имеются еще и другие, которые мало того, что не те и не эти, так еще и не иные совсем, которые, в свою очередь, не те и не эти…

Капитан юстиции пристально посмотрел на меня, надел фуражку, усмехнулся и произнес:

– Ну ты, парень, закрутил! Вы кто?

– А вы? – в свою очередь, спросил я.

– Это переходит всяческие границы дозволенного, – нарочито нахмурился капитан юстиции. – Я же вас первый спросил…

– Ну коли так, то слушайте… Меня зовут Аристарх Русаков, а моего товарища Всеволод, – сказал я.

– А как фамилия у вашего подельника? – живо поинтересовался капитан юстиции в фуражке с высокой тульей.

– Фамилия у моего товарища и коллеги Нехватов, – ответил я.

– А он хоть знает, как самому-то говорить? – посмотрел на Севу капитан юстиции и снял фуражку.

– Знает, – сказал я.

– Хорошо, коли так… Ну а я, – надел фуражку наш веселый собеседник, – следователь районного ОВД Милованов, – представился он. – Ваши документы, граждане Русаков и Нехватов, предъявите, будьте так добры.

Я и Сева достали свои служебные удостоверения и отдали их капитану Милованову.

– О, да вы с телевидения, – окинул нас взглядом следователь, посмотрев документы. И, кажется, он не собирался их нам отдавать. – С какой целью вы здесь? – задал он свой второй вопрос.

– Да мы здесь без цели, – ответил я. – Так, знаете ли, шли по улице, а потом я и говорю: «А что, уважаемый Всеволод Георгиевич, не зайти ли нам к господину Коломийцеву на огонек»?

– Значит, Коломийцева вы хорошо знаете? – обрадовался капитан Милованов и снял фуражку. – Ну знали, в смысле.

– Нет. Не хорошо, – сказал я и воспроизвел на лице печальную гримасу. – Мы его совсем не знали и теперь в связи с означенными событиями, похоже, так и не узнаем…

– Не знали, говорите? – усмехнулся капитан юстиции. – А как же тогда: «шли мимо, решили зайти»? – последовал новый вопрос.

– Мы просто слышали о нем, о господине Коломийцеве, – ответил я, нисколько не смутившись.

– От кого? – быстро поинтересовался капитан юстиции Милованов.

– Ну сейчас, право, и не упомнить, – в откровенной задумчивости ответил я. Даже старательно сделал вид, что пытаюсь что-то вспомнить, но у меня никак не получалось. – А! – почти вскричал я радостно. – Кажется, о нем как-то упоминал подполковник Попенченко из Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации. Но точно я утверждать не могу…

– Вы знаете Кирилла Витальевича? – надел фуражку и вскинул брови под самый ее козырек капитан юстиции.

– Знаю, – просто ответил я. И видя, как расплывается в ехидной улыбке лицо Милованова, добавил: – Только его не Кириллом Витальевичем зовут, а Виталием Зиновьевичем…

Капитан юстиции быстро глянул на меня, и ехидная улыбка с его лица исчезла. Какое-то время он молча смотрел на меня, после чего сказал, указав рукой на полураскрытую дверь:

– Пройдемте, граждане, в спальню.

Мы с Севой прошли в комнату, куда нас приглашали. Капитан юстиции Милованов молча проследовал за нами. В спальне с настежь раскрытыми окнами на тахте сидел человек в возрасте, наверное судмедэксперт, и что-то быстро писал, время от времени поглядывая на человека, лежащего на полу головой к выходу. По всей видимости, это и был хозяин картины, бывший оперуполномоченный Коломийцев. Голова была обезображена, представляя собой сплошное месиво из мозгов, волос и раздробленных костей черепной коробки. Зрелище, требующее хороших нервов. Сева смотрел на «голову» бывшего опера не отрываясь, а потом резко повернулся, произвел резкий прыжок по направлению к двери, и его стошнило прямо на пол коридора. Хотел, видно, добежать до туалета. Не успел…