Смерть после жизни (СИ)

— Кажется, я уже выпил… да шутка, вот она. Полегче, оставь хоть глоточек. Не пей все, если хочешь родить здоровых детишек, помнишь? Лорд Элронд плохого не посоветует.

К сожалению, хихикающие хоббиты стояли слишком далеко, не дотянуться, а вставать сил никаких нет… да и что с них взять!

Восхитительно ароматный напиток из перебродившего винограда потек в горло, заставив зажмуриться от удовольствия. Поэтому Морин просто показала коротышкам средний палец, не отрываясь от фляжки.

— Гэндальф!

Арагорн долго думал, стоит ли обращаться к магу. Все время, пока они поднимались по полуразрушенной лестнице, переходили темные пещеры и, борясь с нарастающей тревогой, шли по растянувшемуся на мили открытому коридору, его терзали две мысли, почти мешая следить за возможными опасностями.

Несмотря на все еще отличное самочувствие, настроение было, мягко говоря, нерадостным. Ощущение, что он совершил нечто необратимое, отступил от всю жизнь незыблемых идеалов, становилось все сильнее, наполняя душу тоскливым холодом и мучительными сомнениями.

— Да, Арагорн, что ты хочешь спросить у меня?

Маг, расслаблено прислонившийся к колонне и наслаждающийся долгожданным отдыхом, закурив трубку, тоже находился во власти тяжелых дум. Седые брови Митрандира были сурово нахмурены, и кольца дыма плыли вверх медленно и тяжело, постепенно истаивая в воздухе.

— Гэндальф… ты знаешь, что значат эти слова?

Арагорн сумел запомнить, или, по крайней мере, постарался, немного из произнесенного Морин, когда… хм, ну ладно, об этом Гэндальфу знать совершенно не обязательно. Следопыт невольно поискал взглядом ее, девушка сидела в компании хоббитов, так же, как и маг, прислонившись к стене, и, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, что-то задумчиво пила из фляжки.

Арагорн испытал острое желание помириться с ней и все-таки взять на руки. Нехорошо очень вышло… он и правда не должен больше носить Элессар, раз уж сделал такой выбор. Да и еще раньше потерял на это право, когда позволил войти в душу темным мыслям и снам.

Но выбросить священный камень туда, куда хотела она, совершенно невозможно. Он возвратит его Владычице Лотлориэна, когда они туда доберутся. Если доберутся.

— Что? — ссутуленные плечи Гэндальфа выпрямились, глаза блеснули вспыхнувшим интересом, печать усталой задумчивости покинула лицо. — Я слышал подобное… невообразимо давно. И даже говорил на нем, правда, не могу уже вспомнить, когда и с кем. Это валарин, Арагорн, на нем никто не говорит в Средиземье уже несчетные века, да и прежде он почти не звучал. У валар и майар нет необходимости говорить на нем, они наделены даром общения без слов.

— Валарин… — потрясенно повторил Арагорн, все же не до конца веря. Возможно, Гэндальф ошибся, точнее, он неверно запомнил произнесенное, или есть еще какое-то объяснение.

— А кто сказал тебе это? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Гэндальф, прикасаясь к его руке.

— Н… никто. Просто случайно услышал… уже давно, и вдруг вспомнилось.

— Случайно… а о чем шла речь? Иначе я затрудняюсь точно перевести.

— Ни о чем, Гэндальф… — Арагорн вдруг почувствовал себя пойманным за неудачной шалостью мальчишкой. Он все еще не в себе, очевидно, надо было у нее и спросить, а не связываться с Гэндальфом. — Просто… слышал. Может, это вообще не валарин, я ошибся, неправильно запомнил.

— Нет… — с нехарактерной для него горячностью продолжал настаивать маг. — Это точно валарин, я его узнал. Правда, именно таких словосочетаний до сих пор не слышал, потому и затрудняюсь с переводом… без контекста.

По контексту я и сам могу догадаться. Спасибо, Гэндальф!

— Арагорн! — маг незаметно поднялся на ноги и выпустил затейливый, похожий на идущий под парусом корабль, клуб дыма. — Если вдруг столь же случайно вновь встретишь ту, что сказала это, попроси ее повторить свои слова на известном тебе языке. И заодно рассказать все… что она от тебя скрывает.

Все, что она от тебя скрывает.

Звучит как-то… как не самая подходящая тема для разговора, если хочешь успокоить обиженную девушку и помириться. Есть в ней, конечно… что-то странное. Но поверить считающим ее не пойми кем Арагорн никак не мог… такое даже слушать всерьез невозможно. Как там они ее называют — «колдунья», «создание тьмы», «творение Моргота» (еще лучше)… ну, бред же какой-то.

— Арагорн! Тут это… есть проблема, — как всегда румяный, веселый и заговорщически хихикающий Пин настойчиво теребил его за рукав, увлекая за собой.

— Чего тебе, Пин? — с нескрываемым недовольством оторвался от нелегких размышлений Арагорн. — Идти пора.

— Так и я об этом… тут кое-кто не может идти.

— Кто? — напрягся Арагорн, сразу подумав о чем-то нехорошем.

— Да ничего страшного, просто пить надо меньше. Не родить ей здоровых детишек. Вот она.

Арагорн наконец заметил Морин, сладко спящую у стены, подложив под щеку сложенные ладони. Лицо ее выглядело безмятежно спокойным и абсолютно счастливым. Озабоченный Фродо, присев на корточки рядом с ней, судя по всему, уже давно и безуспешно пытался разбудить.