Смерть придёт на лёгких крыльях

Нахт стоял рядом – ее надежный страж, выбранный для нее Богами. Неотрывно глядя на берег, он поглаживал черную собаку. Шепсет хотела обернуться к нему, поблагодарить…

В следующий миг видение из кошмара наложилось на образ умиротворенного утра древней столицы.

Свет полыхнул красным заревом догорающего заката. Воды Итеру стали алыми, словно расплавленная медь…

Западный Берег горел в лучах умирающего Атума.

И она не могла сделать ничего – лишь надеяться, что это видение не сбудется никогда.

* * *

Ими

Хрупкая вязь рассветных лучей золотила дворец, прокрадываясь сквозь тонкие занавеси. В садах уже звенели трели первых птиц, приветствующих новый день, и легкий ветерок доносил ароматы цветов.

Девушка проснулась куда раньше, чем собиралась. Как следует потянулась, грациозная, словно кошка, но когда открыла глаза – поняла, что оказалась одна на своем ложе. Должно быть, это ее и разбудило.

Владыка Рамсес стоял у окна, вглядываясь в сад – прекрасный, как молодой бог. Солнечный свет вызолотил его кожу до оттенка светлой бронзы, точно у храмовых статуй. Черные вьющиеся волосы, не скрытые драгоценным убором, падали на лицо мягкой непокорной волной. Золотой браслет, инкрустированный сердоликами, неизменно охватывал руку выше локтя, подчеркивая рисунок мышц.

Ими улыбнулась, любуясь. Он был ее, теперь только ее. Мурлыкнув, жрица Бастет подошла к Рамсесу, потерлась о его плечо, обнимая сзади за пояс. Но он не обернулся, не обнял ее в ответ.

– Я ведь могу доверять тебе? – тихо спросил он.

– Конечно. Всегда, мой Владыка.

Рамсес вложил ей в руку какой-то предмет. Ими нахмурилась, раскрыла ладонь, чтобы разглядеть.

Кулон в форме золотого лотоса, инкрустированный сердоликом, как его браслет. Амулет казался смутно знакомым…

– Найди ее для меня.

Ими отшатнулась, чуть оскалилась.

– Она уже мертва. Ты же сам видел.

Рамсес обернулся, склонился к ней так, что их губы почти соприкасались. Но ни в его взгляде, ни в его голосе не было нежности, к которым жрица Бастет уже успела привыкнуть.

– Найди ее прежде, чем успеют остальные. И приведи ко мне.

Продолжение следует…

Кто такие меджаи?

Образ меджаев популяризирован кинематографом и игровой индустрией, и поэтому кое-какое представление мы о них все-таки имеем. Возьмем любимую классику, фильм «Мумия» 1999-го года. Помните стражей фараона, не успевших защитить своего господина от Имхотепа и Анаксунамун? А кочевников под предводительством Ардет Бэя, следивших за тем, чтобы упокоенного Имхотепа никто ненароком не воскресил? В фильме они названы меджаями.

Главный герой знаменитой серии игр, а именно ее египетской части, Assassin’s Creed: Origins – Байек из Сивы, последний меджай. В Assassin’s Creed меджаи так же являются стражами фараона, своего рода элитными телохранителями.

Ну и в этой книге один из главных героев, Нахт, – меджай. Здесь я уже постаралась соблюсти историческую достоверность и немного пояснила о том, кто это такие.

Интерес к меджаям у меня возник еще в ту пору, когда мой научный руководитель предложила мне написать по ним диссертацию. Я начала углубляться в тему, но выяснилось, что такая диссертация уже написана. В любом случае, тема интересная.

Дело в том, что сами древнеегипетские источники дают о меджаях не вполне ясное представление, и сам термин md? (транслитерация иероглифического наименования, читается примерно как «меджа») относился как к некой народности, так и к роду занятий. На более ранних этапах древнеегипетской истории этим словом обозначали, похоже, подгруппу нубийских народов (территория современного Судана), обитавших в некоем регионе Меджа. Позднее термин «меджаи» обозначал полицию уже египетского происхождения, или элитные военные подразделения. Вот это уже ближе к «стражам фараона» из фильмов и игр.

Ко всему прочему, некоторые ученые ассоциируют меджаев с так называемой культурой «сковородковых погребений» (археологическая культура, возникшая в Нижней Нубии и Верхнем Египте с эпохи Среднего Царства до Второго Переходного Периода, ~1750–1550 гг. до н. э., для которой были характерны погребения с круглыми ямами с невысокими выложенными камнями стенками). Однако этот вопрос остается дискуссионным.

В целом, согласно последним исследованиям, можно заключить следующее:

1 – древние египтяне выделяли меджаев в некий отдельный этнос, отделяя их от кушитов, нубийцев;

2 – до эпохи Второго Переходного Периода меджаи, как народность, были кочевниками-пастухами и выполняли разную наемную работу, не только как воины. А вот понятие о меджаях как об отдельных воинских подразделениях сложилось в Древнем Египте уже ко Второму Переходному Периоду;