Читаем Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов полностью

Смерть домашнего животного — это событие, которое может напомнить прошлый опыт смерти, как показало исследование 1990 года. На вопрос, вернула ли смерть питомца воспоминания о более ранних смертях, были получены два рода ответов. Как и следовало ожидать, для значительного меньшинства смерть была напоминанием о ранее умерших домашних животных. Соответственно, около 34 % владельцев собак и 41 % владельцев кошек вспомнили о смерти предыдущих домашних питомцев. Но небольшой группе, состоящей примерно из 15 % владельцев собак и кошек, смерть домашнего животного напомнила о смерти человека. Этот факт говорит о том, что для некоторых отношения с домашними животными были достаточно сильными, чтобы отражать человеческие отношения. Еще одна группа, представленная 20 % владельцев собак и кошек, обнаружила, что смерть домашнего животного напомнила им о смерти как предыдущего домашнего животного, так и человека. Таким образом, мы выяснили, что примерно треть респондентов чувствовали, что смерть домашнего животного влечет за собой воспоминания об уже пережитых утратах[649].

Эта конкретная группа продемонстрировала, что как женатые, так и разведенные люди чувствовали необходимость в поддержке в случае утраты чаще, чем одинокие люди или вдовы. Вопреки популярной гипотезе, мнение людей по этому вопросу не зависело от того, живут они одни или нет. Тенденция была несколько неожиданной: именно люди, живущие не одни, считали, что поддержка при утрате более необходима. Возможно, одинокие люди привыкли справляться самостоятельно, а люди, живущие в семьях, привыкли получать сочувствие от других.

Кремация домашних животных

Из уже сказанного, а также из многих примеров, которые можно извлечь из личного опыта, очевидно, что многие люди относятся к домашним животным как к значимым личностям. Это подразумевает уважение к животным, которое распространяется на них и после смерти. Например, из выборки 1992 года 31 % кремировали домашних животных индивидуально и забирали прах. Около 25 % хоронили своих мертвых домашних животных дома, у 21 % животных утилизировал ветеринар и бывшие хозяева не знали подробностей утилизации, а 17 % отправили животное на массовую кремацию при помощи ветеринара. Захоронение на кладбище домашних животных было самым непопулярным ответом, затронув всего 4 %.

Интересно, что о кремации домашних животных сообщалось чаще, чем о захоронении домашних животных, и в этом животные следуют наиболее распространенному в современной Британии человеческому пути к физическому исчезновению. На вопрос, что они будут делать в случае гибели домашних животных в будущем, еще бóльшая группа, около 44 %, ответила, что выберут индивидуальную кремацию, и 10 % — массовую кремацию. 25 % заявили, что выбрали бы погребение дома, а 19 % заявили, что хотели бы, чтобы их домашних животных похоронили на кладбище для домашних животных. Вероятно, это указывает, что по мере того, как кладбища домашних животных и крематории становятся более доступны, они будут пользоваться все большим спросом. Фактически, 55 % сказали, что использовали бы кладбище домашних животных, если бы оно было доступно.

Прах питомцев и людей

Относительно небольшую группу из девяноста или около того человек, которые кремировали домашних животных и забрали пепел, спросили, что они сделали с кремированными останками. Двадцать шесть человек просто хранили прах, но двадцать один поставил галочку в поле ответа «Сохранил, чтобы похоронить вместе с собой». Идея захоронения праха домашнего животного вместе с прахом хозяина — наиболее яркий пример связи между человеком и животным. Она также иллюстрирует идею о том, что кремация — это обряд, который позволяет людям делать то, что им нравится, с останками тела, будь то животного или человека. С кремированными останками, поскольку они представляют собой простое гранулированное вещество, легко обращаться. Они открыты для разнообразного использования. У них есть потенциал, которого нет у мертвого тела. Подобно тому как человеческий прах, произведенный современными методами сжигания, открывает степень свободы, ранее невозможную для западной цивилизации, то же происходит и с прахом домашних животных. Культурой не допускалось захоронение мертвого питомца вместе с мертвым владельцем, но совместное захоронение стало технически доступным и, возможно, гораздо более социально приемлемым, если, конечно, друзья и семья готовы взять на себя эту задачу. Возможно, кремированные останки значительно облегчают совместное помещение владельца и домашнего животного по двум близким причинам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia religiosa

Свято место пусто не бывает: история советского атеизма
Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году. Опираясь на обширный архивный материал, историк Виктория Смолкин (Уэслианский университет, США) утверждает, что для понимания советского эксперимента необходимо понять советский атеизм. Автор показывает, как атеизм переосмысливался в качестве альтернативной космологии со своим набором убеждений, практик и духовных обязательств, прослеживая связь этого явления с религиозной жизнью в СССР, коммунистической идеологией и советской политикой.All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Виктория Смолкин

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР

История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР. Эта тема долгое время оставалась в тени исследований о политических репрессиях и войнах, а также работ по традиционной деревенской похоронной культуре. Если эти аспекты советской мортальности исследованы неплохо, то вопрос о том, что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина, изучен мало. Между тем он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Анализ трансформаций в сфере похоронной культуры проливает свет и на другой вопрос: был ли опыт радикального реформирования общества в СССР абсолютно уникальным или же, несмотря на весь свой радикализм, он был частью масштабного модернизационного перехода к индустриальным обществам? Анна Соколова — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, преподаватель программы «История советской цивилизации» МВШСЭН.

Анна Соколова

Документальная литература
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Марк Юргенсмейер

Религия, религиозная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции

В начале 1778 года в Париж прибыл венский врач Франц Антон Месмер. Обосновавшись в городе, он начал проповедовать, казалось бы, довольно странную теорию исцеления, которая почти мгновенно овладела сознанием публики. Хотя слава Месмера оказалась скоротечна, его учение сыграло важную роль в смене общественных настроений, когда «век разума» уступил место эпохе романтизма. В своей захватывающей работе гарвардский профессор Роберт Дарнтон прослеживает связи месмеризма с радикальной политической мыслью, эзотерическими течениями и представлениями о науке во Франции XVIII века. Впервые опубликованная в 1968 году, эта книга стала первым и до сих пор актуальным исследованием Дарнтона, поставившим вопрос о каналах и механизмах циркуляции идей в Европе Нового времени. Роберт Дарнтон – один из крупнейших специалистов по французской истории, почетный профессор в Гарварде и Принстоне, бывший директор Библиотеки Гарвардского университета.MESMERISM AND THE END OF THE ENLIGHTENMENT IN FRANCE Robert Darnton Copyright © 1968 by the President and Fellows of Harvard College Published by arrangement with Harvard University Press

Роберт Дарнтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

Курс эпохи Водолея
Курс эпохи Водолея

Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного. Так трудолюбивые пчелы всю жизнь без протестов и агрессий кормят работающих с ними пчеловодов.Пчеловоды «пчеловодам» — рознь. Пора библейских «пчеловодов» в России закончилась.

Виктор Алексеевич Ефимов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Философия / Религиоведение / Образование и наука
Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки
Эволюция бога. Бог глазами Библии, Корана и науки

Эта книга — грандиозный рассказ о том, как родился, взрослел и становился нравственно совершеннее Бог иудаизма, христианства и ислама. Опираясь на самые авторитетные исследования по археологии, теологии, библеистике, истории религий и эволюционной психологии, автор показывает, как многочисленные кровожадные племенные боги войны становятся одним богом, ревнивым, высокомерным и мстительным. Затем этот бог преображается в Бога сострадания, любящего и заботящегося обо всех.Вы узнаете, почему появились боги и как развивались представления о них; зачем нужны шаманы, жрецы, епископы и аятоллы; как бог иудеев победил других богов и стал единственным истинным богом, были ли у него жена и дочь; кто изобрел христианство, как менялись представления об Иисусе, почему христианство выжило; чем объяснить триумф ислама, приверженцем какой религии был Мухаммад, как понимать Коран; есть ли будущее у религиозного взгляда на мир. Издание адресовано как широкому кругу читателей, так и специалистам.

Роберт Райт

Религиоведение / Образование и наука