Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Неолитический период — примерно 10 тысяч лет назад — предоставляет множество свидетельств особого отношения к мертвым, которое, возможно, является частью еще более сложного религиозного отношения к ним. Например, в Южной Америке, в северном Перу, было найдено несколько захоронений, датируемых периодом 10–4 тысячелетия до н. э., которые свидетельствуют о сожжении трупов, несмотря на то что самые ранние случаи мумификации в Чили и Перу (в районе Каньете, недалеко от Лимы) датируются примерно 5000 годом до н. э.[109]

Много позже в Средиземноморье, например на Мальте, появляются большие каменные структуры, которые часто считают храмами или определенного рода мемориалами. Их датируют периодом 2000–1500 лет до н. э. — периодом, к которому относят критские храмы и особенно Кносский дворец; последний многие считают королевским дворцом, но некоторые — храмом мертвых. Высказывалась даже точка зрения, что Крит был важным источником меда, который использовался для мумификации, самый известный пример которой — это сохранение тела Александра Македонского. Критские жрецы вполне могли быть экспертами в мумификации, продающими сопутствующие товары за морем в Египте[110]

. Иногда, как, например, в Ханье на Крите, из обожженного кирпича или камня строились микенские гробницы — толосы[111]. Эти круглые подземные здания напоминают большие пчелиные ульи, мертвых в них хоронили под полом, а по виду они также напоминали пещеры.

Если также принять во внимание гробницы, расположенные в ямах и туннелях, можно говорить, что эти примеры иллюстрируют заботу, с которой люди обращались с мертвыми, хотя и совершенно непонятно, какую именно функцию несли эти структуры. Определенно ясно одно: археологические данные с самых ранних периодов человеческой истории показывают, что обращение с мертвыми сопровождалось ритуалами. Хотя дошедшие до наших дней строения хранят молчание, проводимые ритуалы вряд ли были молчаливыми. Было бы удивительно, если бы в этих ритуалах не было обращений к мертвым или к предкам, однако об этом нет никаких данных.

Сжигание тел

Не все захоронения проводились в земле, свидетельства показывают, что кремация в некоторых частях Греции проводилась уже в 2000 годы до н. э. В это время кремация и захоронение заменяли друг друга без какой-либо видимой причины даже в рамках одной географической области. Великое множество примеров кремации воинов и героев можно найти в поздней античной литературе, они показывают, что кремация могла быть способом, позволяющим привезти останки из военного похода домой, а также способом обращения с трупами на поле битвы[112]

. Хотя кремация — это обычно позитивный способ обращения с мертвыми, иногда она может быть формой наказания[113]. Обобщая: кремация часто является только частью более длительного процесса обращения с трупом, поскольку после сжигания тела что-то остается, и люди обычно считают, что об останках нужно как-то позаботиться.

Похороны как двухчастные ритуалы

Кремация или положение в землю в совершенно различных частях мира часто олицетворяют два процесса, каждый из которых связан с идентичностью умершего. Один представляет удаление тела из царства живых, другой придает ему определенный статус в царстве мертвых. Теорию Герца о двух типах ритуалов, связанных с переходом умершего в другой мир, мы обсуждали в главе 1. Герц говорит о различении мертвого тела как такового и останков после кремации или после захоронения в земле. Символически представляется, что труп — это «влажная» среда тела, а кости или пепел — это «сухая» среда. С каждой из этих символических форм соотносятся различные ритуалы.

Исследование Герца основывалось в основном на материале Индонезии, где проводилось большое число ритуалов для сушки трупов перед проведением финальной погребальной церемонии. В своей работе Герц, как показывает автор его интеллектуальной биографии Роберт Паркин, «представляет исследование динамики ритуала, которое затем более подробно сделал ван Геннеп»[114]. По мнению Герца, первая система ритуалов была направлена на принятие смерти. Его социологический подход раскрывал как связанные со смертью социальные процессы, так и то, что можно назвать ее биологическими аспектами. Он считал, что «смерть не завершается одним мгновенным актом… она связана с длительной процедурой… которая завершается только с исчезновением тела»[115]. И даже тогда, когда кажется, что все закончилось, начинается еще один процесс, поскольку, как он пишет, «смерть — это не простое уничтожение, но переход».