Смерть супермодели

На подиуме Ровена взглянула на модного критика и отвернулась, чтобы посмотреть на еще одну дико важную персону в заднем ряду.

Хизер Даль предстала перед Руби для одобрения, затушив сигарету под ареднованным Блаником.

— Как думаешь, она напишет о нас? — спросила Руби, поправив воротник Хизер, прежде чем вытолкнуть модель на подиум.

— Если она это сделает, нам не придется беспокоиться о покупке ткани. Мы будем использовать обзор в качестве залога по кредиту.

Музыка изменилась, и свет погас. Лора поправила другую жирафиху и послала её вперед, но в мыслях у неё была лишь сестра, которая стояла, пошатываясь как пьяная.

— Ты снова заболела? — спросила Лора, проверяя пряжки на туфлях у девушки с с фамилией, похожей на алфавитный суп.

— Нет, — ответила Руби, слегка подкашливая.

— Пожалуйста, только не блевани на одежду. Это наш единственный образец.

— Не буду, сказала Руби тоном, как будто она умрет, но не испортит куртку из итальянской телячьей кожи.

— Что ты ела сегодня утром?

— Мамлет. — В Мамлет входили: лук, картофель, яичные белки, соль, белый перец, сливки и немного муки, потому что мама не знала, как приготовить что−либо без муки.

Руби выбежала из комнаты. Она провела прошлую ночь на вечеринке, пока Лора подрубала подолы и утюжила. Налаживала связи, сказала она. Больше походило на подготовку почвы. Лора понятие не имела, с кем встречалась Руби, но она проводила за работой очень мало времени, чем несказанно бесила Лору. Руби всегда жаловалась на недостаток навыков и общую усталость, но беда была в том, что пятидесятичасовые недели не решили бы проблему. Их могли пустить на подиум, только если они работали днем и ночью. Таков был баланс между работой и жизнью, также известный как роскошная жизнь.

Лора выглянула в зал и заметила, что Джереми исчез. Через секунду в нос ударил соленый запах его кожи, и она почувствовала его за своей спиной.

— Это была последняя группа, — прошептал он. — Где «Hudson»?

Лора оглянулась. «Hudson» все еще висело на стойке во всем своем блеске.

— Ты должна лучше следить за этими девицами, — добавил он.

Она посмотрела на его небритые щеки, заглянула в кофейные глаза и поняла, что ему нелегко было прийти в Центральный парк, чтобы посмотреть ее показ. Его собственное шоу было через три дня, и Джереми несомненно работал столько же, сколько и она. Его темные волосы были взлохмачены и нуждались в стрижке, не то, чтобы они были не идеальны, но выглядели так, как обычно в дни перед шоу. Лора скучала по тем неделям из прошлых сезонов, когда они вдвоем тихо прикалывали одежду и делали лекала, пока остальная часть города спала. Она привыкла купаться в его запахе, звуке его голоса, наклоне его шеи, пока все не изменилось, и Лора потребовала от него извинений за подделку его собственных работ. Это заняло два месяца, и Джереми сделал это, неохотно заявив, что его побочный бизнес никогда не воздействовал на нее напрямую, только косвенно — потому что он использовал ее лекала, чтобы лгать людям. Затем она призналась, что Джереми воссоздает свою собственную работу, и что он платил за ее лекала зарплату, и они заключили перемирие.

Модели начали выстраиваться в очередь для финального выхода, как пассажиры автобуса. Но финала не было. Лора оглядела девочек. Они были все одинаковыми, с минимальными различиями, и ни одной «Hudson» не подходил. Любая из них могла бы влезть в это чертово платье, но Руби настояла на Томасине, ее новой долбаной лучшей подруге. Огни замерцали, и музыка изменилась.

Какая из девушек? Она бросила взгляд на Ровену, и в уме прикинула формы и размеры. Близко. Достаточно близко к четверти дюйма[5] в бюсте и неподходящей форме бицепса от тренировки со свободными весами.

Она схватила Ровену и потащила ее к задней части очереди.

— Отправляй их! — закричала она, и Джереми погнал девушек на последнюю проходку.

Ровена, понимая, что происходит, будто прочитав мысли Лоры, сорвала с себя платье и бросилась натягивать «Hudson», словно пытаясь заставить его подчиниться. Восемь бронзовых застежек щелкнули на ней, когда она надела платье. Лора крепко сжала их, сплющив модель в тюбик чуть шире, чем соломинка для питья.

— Твои туфли, — воскликнула Лора.

На Ровене была пара туфель на высоком каблуке, которые добавляли правильную нотку причудливости в платье из шерстяного крепа. Но к платью «Hudson» они не подходили, не подходили, не подходили! Лора пошарила рукой под стойкой в поисках гематитовых платформ, которые шли в паре к платью, но их там не было. Она взглянула на выход. Выходила последняя девушка, и Джереми оглянулся, поспешно махнув рукой.

Она посмотрела на ноги Ровены. В любом случае, у неё был сороковой, и она никогда бы не влезла бы в те платформы, даже если бы Лора нашла их.

— Снимай, — приказала дизайнер.

Ровена скинула туфли. Теперь платье стало на 7 сантиметров длиннее, и бронзовые бусины волочились по полу.

— Черт! — прошипела Лора.