Смерть супермодели

Она почти забыла — обед и речь до того, как Руби и Томасина поцеловались и помирились, в то время как Лора сидела и давилась от обиды. Модель, пережившая всеобщее недовольство публики и едва не потерявшая Рокель в качестве агента после того, как скинула Руби с подиума, пригласила их на обед и рассказала свою историю. Томасина не была злой. У нее было много мыслей, особенно о ситуации в Восточной Европе с красивыми молодыми женщинами. Ужасные страдания. Изнасилования. Убийства. Последствия войн и худшее, конечно, экономические бедствия, которое западный мир игнорировал, потому что жертвы были белыми и красивыми. Страдания молодых девушек в странах третьего мира, в Венгрии и Словакии, были жестокими, даже, по−видимому, в сравнении с тем, что происходило в Африке и арабском мире. Лора пришла в плохом настроении, и полная решимости оставаться в таком состоянии, молча, терзала еду на тарелке. Руби, благослови ее Господь, прослезилась над её историей как дождевое облако. Несмотря на свое хладнокровие и репутацию, Лора не выдержала слез сестры и подписала чек.

— Была еще брошюра, да?

— Да, у меня лежит. — Руби махнула рукой вниз. — В коробке в моей квартире.

— Ну, это может подождать, — сказала мама, забирая все три чашки одной рукой. — Полиция все там опечатала. Дядя Грэм может помочь вам пробраться туда. Мы позвоним ему завтра.

Лора посмотрела на Руби, дядя Грэм может спать допоздна, несмотря на все заботы.

Мама протестовала на каждом шагу. Во имя хорошего ночного сна. Во имя собственной защиты. Во имя их гарантийного депозита. Во имя закона.

В квартиру Руби был только один путь, по которому можно было пройти, не нарушив полицейских печатей, и он шел через чулан для метелок. Дом строился по вертикальному принципу. В подвале располагалась кухня, этаж выше, выходящий на крыльцо, был отдан под жилые помещения, а на верхних этажах располагались спальни. Он был предназначен для одной семьи с кухонным лифтом, чтобы передавать еду. Но во время Великой депрессии нижний этаж был переоборудован в отдельную квартиру, лестница была закрыта. Пространство под ступеньками на верхнем этаже было переделано, добавили пол, двери и стены. В квартире Руби внизу было два шкафа: исконный, который был под лестницей, идущей с верхнего этажа, и один над лестницей. Если открыть двери старого шкафа, можно было найти ступеньки, которые сестра переоборудовала под полки. Если бы Джимми их разобрал, то получился бы один большой длинный шкаф, но он, на их удачу, этого не сделал.

Лора как ураган ворвалась в шкаф для метел и вытащила десятки чистящих средств, неописуемое количество обувных коробок, набор старинных чемоданов «Samsonite», с которыми уже никто никогда не поедет путешествовать, и рулоны стеллажной бумаги. Как только пол стал чистым, она осмотрела его края. Абстрактный линолеум из пятидесятых свернулся в углах, где клей отклеился от палки, и она была уверена, что грязь, которую она только что стерла, была здесь пятьдесят лет. Она ухватилась за самый многообещающий угол и дернула его как можно дальше и Лора сделала так же на других углах, производя треск, треск, хрюканье, что заставило ее радоваться, что стены между зданиями были каменными. Последний кусок оказался самым крепким, и её пришлось использовать плоскогубцы, чтобы оторвать линолеум от его места. В конце, в проеме шкафа не осталось ничего, кроме двухметрового куска линолеума, прикрепленного к центру шкафа, и сморщенного старого пола. Попасть вниз было невозможно.

Мама стояла позади нее, сложив руки.

— Не делай этого.

— Я помогу, — сказала Руби, вытянув руки.

— Нет, я сама.

Но Руби было не удержать и мама, видя, что ее дочери собираются сделать именно то, что она им запретила делать, смиренно вздохнула.

Лора осмотрела бардак в коридоре и нашла беспроводную дрель. Она проверила заряд, на шестьдесят пять процентов пустой, или на тридцать пять процентов полный, если придерживаться оптимистичной точки зрения. Инструмент завибрировал, как семифунтовый сверчок, когда она нажала на курок. Она передала инструмент маме.

Мама присела, и дрель застонала, продетая в отверстия под винты, проделанные там шестьдесят лет назад. Естественно, что, когда они вытянули все винты, они обнаружили гвозди, которые нужно было вырвать отверткой или задней части молотка, или ножом для масла. Для некоторых потребовалось всего три удара, и Лора с матерью вырвали их вдвоем в тесном шкафу. Последний гвоздь сидел настолько плотно, что матери пришлось просверливать фанеру вокруг него, чтобы потом выдернуть все плоскогубцами.

Они были потные и уставшие, но зашли слишком далеко, чтобы сдаться. Мама взялась за лом, чтобы вырвать доски. Для этого ей пришлось выйти из проема шкафа в прихожую, которая превратилась в дикую свалку хлама из шкафа и кусочков линолеума, которые они вырвали.