Смерть супермодели

— Шутишь? У него больше имен, денег и паспортов, чем мы можем догадываться. А то, что он делает? С женщинами? Это единственное, чем он наслаждается. Если бы я был тобой, я бы держался подальше от него. Он сумасшедший. Конец связи. Где дверь ты знаешь.

Дверь они нашил быстро. Она была открыта. Двое парней несли диванчик в холл, и Лора подумала, что Рольф достаточно страшен, чтобы выгнать Шмиллеров из их дома. 

Глава 23

— Прости, Йони. В контракте сказано, что тебе заплатят, но все кончено. Они рвут все соглашения. — Лора стояла в своем пустом выставочном зале, разговаривая по телефону и слушая шум по соседству, пока команда Джереми готовилась к шоу этим вечером. Она все время пыталась потереть глаза правой рукой, но рука была зафиксирована, и она не могла дотянуться её до лица. Руби перебирала образцы тканей, складывая их в исходном порядке. Все равно она была единственной, кто сложил бы их в нужном порядке.

— Да, даже подписанные. И я знаю, что он будет зол, — сказала Лора. Йони была на грани срыва. Она плохо справлялась с изменениями или неудачами. — Я расскажу ему. Нет проблем. Просто попробуй отдохнуть, ладно? — Она повесила трубку, прежде чем Йони продолжила бы спорить.

Она взяла шерстяное креповое платье Дебби Хейворт. На вешалке это выглядело фантастически, что было обязательным условием продаж. Если на вешалке вещь выглядит плохо, покупатель никогда её не примерит. А если не примерит, то и не купит. Представители магазинов знают об этом, поэтому вещи должны быть сделаны так, чтобы покупатель был спокоен. Чем меньше размер, тем выше привлекательность вещи на вешалке, но это значит так же, что девушки на подиуме должны быть не больше вешалки для образца, отсюда и проблема с худыми моделями.

— Томасина принимала их? Таблетки? — спросила Лора. — Потому что ни у кого не было бы возможности сделать ей инъекцию, если бы она их не принимала.

— Вкл и выкл. — Руби, с любовью складывала образцы и упаковывала их в коробки. — Знаешь, я отговорила её употреблять их, когда мы только начали встречаться, а потом ей пришлось перестать есть, потому что ее грудь стала слишком большой. Я пыталась ее накормить, но…

— Ты вмешивалась в ее работу, — сказала Лора. — Не надо было этого делать. Только ты худеешь, треская печенье.

— Это не моя вина.

Лора села, чувствуя себя полностью поверженной.

— Знаешь, перед кем я чувствую себя больше всего виноватой? Перед Корки. Он пришел, отдал нам все, что имел, и мы подвели его.

— Ты хочешь сделать креп−платье для Дебби, не так ли?

— Мы сможем заплатить ему. Он единственный, кто не прикрыт.

— Могу ли я подумать об этом?

— Нет. Я не могу этого сделать. Ты права. Она поймает меня в ловушку, и я стану ее проституткой с частным лейблом.

Руби, стянула со стеллажей все шерстяные платья из крепа, скидывая вешалки, которые с треском ударялись о деревянный пол. Она сложила платья и положила их в полиэтиленовый пакет.

— Выполнено. Ты не шлюха.

— Как думаешь, Рольф действительно сумасшедший? — Лора не была готова окончательно принять или отклонить заказ Дебби. — Достаточно сумасшедший, чтобы напугать Боба Шмиллера и заставить съехать из его собственного дома?

— Если это так, то я не хочу иметь с этим ничего общего. Пусть полиция позаботится об этом. Пошли.

Лора прижалась лицом к прохладному дереву стола и уставилась на выставочный зал сбоку. Запищал мобильный, и она уткнулась в него, не поднимая головы.

— Пьер хочет, чтобы мы встретились с ним в «Marlen X». Боже, я ненавижу это место. — Она посмотрела на часы. Едва полдень, а «Marlen Х» закрылось в час. Утро уже давно стало днем.

Руби, с грохотом поставила мешок с образцами, как будто он был доверху заполнен расчлененными конечностями, и потянулась к своей куртке.

— Давай выбираться отсюда.

— Он собирается опять нести какую−то чушь. Не говори ему о Дебби. Он заставит меня взяться за эту работу, а мы должны решить это сами.

В «Marlen Х» у Лоры был прекрасный обзор. Со своим метр шестьдесят пять на глаза то и дело попадались груди, проколотые пупки и, совершенно неожиданные в этом месте, ключицы. Ни одна из моделей, как обычно, не обращала на нее внимания: ни те, кто там искал агента, ни те, кого Рокель уже заарканила. Они смотрели на Руби. Некоторые даже улыбались, потому что их учили держать своих врагов рядом. Единственное, что грело её душу, так это то, что при всем своем невысоком росте, она все еще была симпатичной девушкой, что заставляло моделей чувствовать в ней угрозу.

Барная стойка тянулась на миль десять, и их не раз подрезали модели со своими «друзьями», вот только у моделей нет друзей, только соперники. Она толкнулась локтем в одно из худосочных бедер, но это ничего не дало, кроме улыбки или рычание. Разницу определить было сложно.