Смерть танцует танго

На приглашение Магомеда Оглы вместе поужинать Агидель согласилась неохотно. Магомед относился к категории людей, которые никогда просто так ни с кем не встречаются. Но разгадывать причину столь неожиданного и повышенного к себе внимания она пока не стала и в назначенное время приехала в ресторан. Он встретил её в фойе с красивым букетом роз.

— Я очень рад, что такая красивая девушка не отказалась составить компанию уже немолодому седоволосому старику.

— Ваше предложение оказалось своевременным, я как раз собиралась где-то поужинать, — неожиданно для себя солгала Агидель.

Магомед просиял:

— Спасибо за доверие.

Взяв свою гостью под руку, он провёл её через весь зал к балкону, где уже был накрыт стол. Ничего лишнего: устрицы в маринаде, шашлык по-турецки с овощами, фрукты и только что отваренные креветки к пиву.

— Вот видишь, — с гордостью заявил Магомед, помогая Агидель присесть на стул. — Я ещё помню, что тебе нравится больше всего отведать из восточной кухни. Разве я не прав?

Агидель ничего не сказала и лишь с признательностью улыбнулась. Стоявший рядом официант разлил по их фужерам шампанское.

— Предлагаю тост, — заговорил Магомед, не сводя взгляда с Агидель. — Пусть Аллах, наконец, принесёт мир и покой на нашу Родину. Я желаю огромного здоровья твоим родителям и надеюсь, что очень скоро вы увидитесь.

Агидель ничего не оставалось, как выпить до дна и поблагодарить за тёплые слова.

— Спасибо, Магомед Оглы. Вы правы, мне действительно хочется увидеть и маму, и папу.

Магомед кивнул головой и, осознав, что эта тема навеяла грусть на Агидель, мгновенно сменил тактику.

— У меня и у твоего дяди есть великолепная идея, касающаяся твоего будущего, — хитро улыбаясь, произнёс Магомед.

Агидель сделала несколько глотков шампанского, не скрывая своего удивления.

— Вы меня заинтриговали, Магомед Оглы. Я, значит, хожу, бьюсь, ищу своё счастье, а оно оказывается под боком.

— Если говорить откровенно, — продолжил Магомед, — мы к тебе с деловым предложением. В наше трудное и опасное время очень важно, дорогая, быть вдалеке от самого страшного. Конечно, у тебя есть работа, друзья, дом. Но сама обстановка остаётся напряжённой. Турция — это как огненная вспышка. То террористы, то гангстеры, то всякого рода радикалы. Никакой спокойной жизни.

Магомед выдержал паузу, какую часто держат учителя на уроках, когда хотят придать значимость сказанному, но в самый последний момент, видя, что Агидель пытается его перебить, он выложил и саму суть «профилактической» беседы:

— Я и твой дядя хотели бы, чтобы ты уехала во Францию. Там тихо и хорошо. Хочешь — лечи людей, а хочешь — занимайся чем-то другим. Например, благотворительностью, сейчас это очень модно. Будешь жить в роскошном особняке на побережье, а рядом построишь свою больницу. Мало одной больницы — построишь десять или двадцать. А там, глядишь, и замуж выйдешь, подаришь своему любимому дяде племянников.

Агидель терпеливо выслушала Магомеда, но высказать свою точку зрения не успела, зазвонил её сотовый телефон.

— Алло.

— Агидель Хафизовна, это Анита. У нас беда. У раненого… — На секунду Анита замолчала, и из трубки доносились лишь всхлипы.

— Анита, что с раненым, говори же скорее! — буквально закричала в трубку Агидель.

— У него… у него остановка сердца.

Агидель вскочила со стула и побежала к выходу, на ходу давая указания медсестре по телефону.

— Передай реаниматорам, пусть используют все варианты. Ты меня слышишь?

— Да.

— Всё! Еду к вам!

Агидель гнала машину по узким улицам города, не обращая внимания на светофоры, пытаясь сократить путь до больницы. Переходившие проезжую часть пешеходы шарахались в разные стороны, и лишь некоторые грозно махали ей вслед руками. «Нехорошо получилось с Магомед Оглы, — подумала Агидель. — Бросила одного в ресторане, ничего не объяснив, не попрощавшись. Просто неуважительно. Теперь, наверное, расскажет дяде: вот, мол, какая у тебя племянница». Но осознавая, что сложившаяся ситуация не допускает отлагательств, Агидель не удержалась от вспыхнувших эмоций и произнесла вслух:

— Плевать! Что сделано, то сделано.

Остановив автомобиль у главного входа в больницу, она вбежала в вестибюль и быстро поднялась в операционную. Аппарат искусственного дыхания — самое первое, что бросилось ей в глаза. Он работал, а это значило, что больной жив. Санитарка мыла полы, собирая шваброй разбросанные повсюду пустые ампулы и использованные одноразовые шприцы. За столом сидела медсестра и что-то записывала в тетрадь.

— Жив? — спросила у неё Агидель, ещё не успев отдышаться.

— Жив, Агидель Хафизовна, — радостно сообщила Анита. — Слава Аллаху, жив. Честно говоря, мы думали, что всё кончится плохо. Если бы не Рустам…

— А где же он сам?

— В ординаторской. Наверное, курит. Переволновался.

Агидель тихонько открыла дверь. Реаниматолог Рустам сидел в кресле с закрытыми глазами.

— Рустамчик, ты спишь? — почти шёпотом спросила она.

Тот открыл глаза и протёр ладонями лицо.

— Проходите, Агидель Хафизовна. Извините, кажется, я заснул.

— Спасибо тебе, Рустам. Мне Анита рассказала, что тебе досталось.