Смерть тоже ошибается…

— Слушай, Рита, — произнес я, — не возражаешь, если я приеду? Может, чем-нибудь помогу?

Я не знал, чем мог бы помочь в такой ситуации, и когда предложил свою помощь, тут же подумал, что это глупо.

— Прошу тебя, Эдди, не надо. Я ведь объяснила, почему. Ты ничем не поможешь.

— Как он? — спросил я. — Есть какие-нибудь изменения с тех пор, как ты написала?

— Пока… ничего не ясно. Доктор говорит, что у отца сейчас кризис. Либо через день-два ему станет лучше, либо нет. И… я вернусь в цирк. Но ты не приезжай, жди меня.

— Ладно. Но мне очень жаль, что я не могу ничего сделать.

— Ты уже делаешь, Эдди. Ты меня ждешь. Я вернусь. Честное слово.

— Хорошо.

— Я терпеть не могу цирк, но вернусь, потому что там ты. И… у меня насчет нас с тобой есть кое-какая идея…

— У меня тоже, — промолвил я.

— Я не о том, дурачок. Ну, о том тоже. Я имела в виду кое-что, что принесет нам деньги. Честно заработанные деньги.

— Видимо, существуют честные способы заработать деньги, — заметил я. — В чем заключается твоя идея?

— Я тебе потом скажу. Не сейчас. Ты меня любишь, Эдди?

— Немного.

— Значит, я тоже тебя немного люблю. И черт бы тебя побрал, держись подальше от Эстель, а не то я ей глаза выцарапаю!

— Да я к ней даже десяфутовым шестом не притронусь.

— Не говори глупостей, Эдди. Ладно, пока.

— Пока, Рита.

Я почувствовал такое воодушевление, что решил наплевать на автобусы и поехал обратно в цирк на такси.

Когда ближе к ночи мы закрыли киоск, дядя Эм не пошел, как обычно, в шатер азартных игр. Мы вместе вернулись в нашу палатку и уселись каждый на свою койку. Я не знал, чем заняться. Почитать книгу? Мне было слишком хорошо, чтобы читать. Музыка, конечно, не помешала бы, но играть самому не хотелось, а опять слушать пластинки у Ли Кэри было неловко — в последнее время слишком уж часто я его беспокоил.

— Как тромбон, парень? — спросил дядя Эм. — Давненько ты не играл.

— Скоро снова начну практиковаться, — ответил я. — Может, завтра.

— А сегодня чем думаешь заняться?

— Наверное, ничем.

— Спать охота?

— Нет.

— Парень, ты совсем помешался на этой блондиночке? По уши втрескался? С концами? — усмехнулся дядя Эм.

— Наверное, — вздохнул я.

— А она тоже сходит по тебе с ума?

— Да, если только ее не мои деньги интересуют.

— Скоро она возвращается?

Я рассказал ему, о чем мы говорили с Ритой по телефону.

— Видимо, вы запали друг на друга, — заметил дядя Эм.

— Это плохо?

— Парень, это твоя жизнь. Я не собираюсь лезть к тебе с советами. По крайней мере, в серьезных вопросах. Я вообще не люблю навязываться.

— Вне зависимости от того, что я решу?

— Эд, если ты пожелаешь заняться грабежом, я куплю тебе отмычку. Это твоя жизнь. Но как насчет сегодня? Есть какие-нибудь предпочтения?

— Да.

— Тогда приоденься. Давай поедем в город. Я так давно не бывал на представлениях среди публики в клубе. Хочу посмотреть, такие ли они банальные, какими были раньше. Ты со мной?

— Разумеется! — воскликнул я.

— Черт подери, парень, что тебя гложет? — спросил дядя Эм.

Мы сидели то ли в придорожной закусочной, то ли в ночном клубе за пределами Форт-Уэйна. Не знаю точно, как назвать это заведение. Место было неплохое. В воздухе плотным облаком висел дым, а оркестр играл так громко, что нам приходилось орать, а напрягаться не хотелось.

— Ничего! — крикнул я через стол. — Со мной все в порядке.

— Да уж вижу, — с усмешкой сказал дядя Эм. — Вход в этот разбойничий притон стоит три бакса, а ты развлекаешься не больше чем на три цента. Нас обдирают.

Я посмотрел на маленький танцпол, потом перевел взгляд на дядю Эма.

— Танцевать будем? — спросил я.

— Нет, — ответил он. — Но через минуту, после этого номера, начнется шоу в толпе. Готовься. Хватит всхлипывать в бутылку. Это хорошее пиво.

— Пиво хорошее, — согласился я, — но я не люблю пиво. Знаешь, на что оно похоже по вкусу?

Дядя Эм сказал, что ему это неинтересно, но я все равно объяснил. Он ответил, что мне надо вымыть этим рот, и я сделал еще глоток, чтобы порадовать его.

Началось шоу, и оно оказалось примерно таким, каким я и представлял. Разодетый в пух и прах ведущий в роскошном костюме травил неприличные анекдоты, которые посетители встречали громкими аплодисментами. Бог знает, почему. Анекдоты не отличались остроумием и были совсем не смешными. Еще в шоу выступали певец в жанре блюз, фокусник, не такой ловкий, как Ли Кэри, но более велеречивый, чечеточник и стриптизерша.

Я сделал вид, будто мне нравится, чтобы дядя Эм наконец перестал обо мне беспокоиться. Когда шоу закончилось и снова начались танцы, дядя Эм попросил счет. Вышло девять с половиной баксов: мы съели по клубному сэндвичу, он выпил две бутылки пива, а я одну.

Дядя Эм заметил мой взгляд, и его глаза заблестели:

— А ты думал, цирк — это обдираловка? Парень, у нас клиент получает то, за что платит. Это мы такие простаки, нам бы поучиться у подобных заведений.

Он заплатил по счету, мы вышли и сели в стоявшее у входа такси.

— Тут где-нибудь играют в рулетку? — обратился дядя к водителю.

— Ну… — Тот сдвинул кепку на затылок и, обернувшись, изучающе посмотрел на нас.

— Мы из цирка шапито, — пояснил дядя.