Смерть в начале весны

А что, если взять и спросить, как её зовут? Она, кажется, работает в закусочной «У Карена», по крайней мере, так сказала детектив. Вот завтра утром он и пойдёт туда. Зачем? На этот вопрос у него не было ответа…

Юлия Вешнякова вроде бы уснула сразу, но если бы кто-то был в это время в комнате, то заметил бы, как трепещут её ресницы и как пару раз из-под них скатились по щеке слезинки и побежали, догоняя друг друга в неторопливой гонке, полной уходящей грусти.

Юле снилось, что она сидит на новеньких каруселях ясным солнечным днём, вокруг поют птицы, трепещет лёгкий ветерок. А за каруселями бежит по кругу Олег. Он запыхался, устал, с него льёт пот, и лицо его становится мрачнее с каждой минутой. И вдруг он останавливается. Морщинки на его лице разглаживаются, на нём появляется выражение недоумения, растерянности. А потом он машет рукой и широко улыбается ей.

– Юля! – слышит она его голос. – Ты прости меня! Нам не суждено быть вместе. Но я любил тебя! Хотя и не был идеальным возлюбленным. Но ты всё равно прости меня и отпусти! – Он протягивает руки в её сторону.

И неожиданно для самой себя, она произносит:

– Я прощаю тебя! И отпускаю!

Юля чувствует, что ей сразу стало так легко, что она готова взлететь! Она смотрит на Олега и видит, как его фигура бледнеет и буквально тает у неё на глазах.

Она проснулась, села в постели и увидела, что забыла на ночь зашторить окно. Лунный свет, бледный и печальный, залил всю комнату, и она напоминала теперь «Лебединое озеро».

– Я простила его, – произнесла Юлия вслух, – я действительно простила его и отпустила. Теперь у меня своя, совсем другая жизнь. И я больше никогда и ни за что не свяжусь с женатым мужчиной, что бы он мне ни сулил.

Она встала с постели, прошлёпала босыми ногами на кухню, налила себе полный стакан холодной воды, медленно выпила его, вернулась в спальню, опустила портьеры, легла и заснула до утра без всяких сновидений.

Глава 18

Мирослава встала в это утро рано, чтобы перехватить Наполеонова, пока он не уехал на работу.

Когда она спустилась на кухню, застала Шуру уплетающим завтрак, который ему предложил Морис.

Сам Миндаугас завтракал, как правило, вместе с Мирославой. А сейчас просто прихлёбывал несладкий чай из маленькой фарфоровой чашечки.

– Ты чего так рано? – буркнул Шура, увидев Мирославу.

– Ты хоть бы «доброе утро» сказал, – усмехнулась она.

– А ты уверена, что оно доброе? – хмыкнул Наполеонов.

– Судя по твоему аппетиту, очень даже неплохое утро, – улыбнулась Мирослава.

– Ну если ты так считаешь, – решил согласиться он, – утро доброе!

– Вот, другое дело, доброе утро, Шурочка!

– А поцеловать? – спросил он капризно.

Мирослава подошла и чмокнула его в макушку.

Морис, пряча улыбку, поставил перед ней такую же маленькую чашку с чаем.

– Спасибо, Морис, – улыбнулась она.

Подождав, пока Наполеонов закончит с завтраком, она выложила ему всё, что им с Морисом удалось узнать.

– Ты что, подозреваешь девчонку? – уныло спросил Наполеонов.

– Шура, на данном этапе я никого не подозреваю. Но согласись, уж больно часто мелькает упоминание о ней разными людьми.

– Ну…

– Не ну, а с девочкой нужно поговорить.

– Не возражаю! – Наполеонов поднялся из-за стола. – Спасибо.

– Что значит, не возражаю?! – возмутилась Мирослава.

– Не возражаю против того, чтобы ты с ней поговорила.

Мирослава прищурилась.

– А ты уверен, что поговорить с ней следует мне?

– А то ещё кому же? – всплеснул руками Шура и заторопился к выходу.

– А не пора ли, друг мой ситный, – проговорила ему вслед Мирослава, – подключаться полиции?

– Не пора! В твоей версии всё вилами по воде писано, а я стану оперативников гонять! Сама нашла, сама и разговаривай.

– Ладно, – сквозь зубы прошипела она.

– Вы похожи на сердитую кошку, – улыбнулся Морис, осторожно касаясь её руки.

– Ты ошибаешься, – сказала она.

– Да?!

– Не на сердитую, а на разъярённую!

– Даже так?

Она кивнула.

– Ну что ж, придётся лишить Шуру сладкого на сегодняшний вечер.

– На месяц! – рявкнула Мирослава.

– Слушаюсь, ваше величество! – вытянулся по стойке «смирно» Миндаугас.

Волгина выскочила из гостиной.

– Вы куда? – воскликнул он.

– В закусочную «У Карена».

– Ради всего святого! Ещё рано! Там закрыто! Позавтракайте!

– Я не хочу!

– Хотя бы чай с кусочком сыра.

– Ладно, давай.

Морис облегчённо перевёл дыхание, ловко нарезал маленькие бутерброды с ветчиной и сыром, подсунул Мирославе и разлил по чашкам ароматный чай.

Она ела, не обращая внимания на то, что жуёт, полностью сосредоточенная на своих мыслях.

Когда она поднялась из-за стола, обронив «спасибо», он сказал:

– Я с вами.

Волгина ничего не ответила, но он и не ожидал ответа. Спустился вниз и вывел из гаража «БМВ».

– Может, нам сменить машину? – неожиданно спросила она.

– Машину? – не понял он.

– Ну, купить, например, «Ниву».

– Зачем?!

– Потому что это будет выглядеть патриотично.

– У нас же есть «Волга», – напомнил он.

– Тоже верно, – согласилась она.

Шоссе было незагруженным, и они довольно быстро добрались до города, в закусочную «У Карена» зашли спустя несколько минут после открытия. Заказали овощной салат и чай.