Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

Митчелл не подходил к спящей пассажирке столько, сколько было возможно. За пять минут до прибытия в Кройдон он наклонился к ней:

— Простите, мадам, ваш счет.

Он почтительно коснулся ее плеча. Она не просыпалась. Он слегка потряс ее за плечо, отчего тело ее неожиданно съехало вниз. Митчелл склонился над ней и вдруг выпрямился, лицо его было белым.

— Ну! Ты шутишь! — сказал Альберт Дейвис, второй стюард.

— Не шучу. — Побелевший Митчелл дрожал.

— Ты уверен, Генри?

— На все сто. Ну если только… Если какой-нибудь приступ.

— Через несколько минут мы будем в Кройдоне.

— Если ей просто стало плохо…

Некоторое время они пребывали в нерешительности — потом выработали план действий. Митчелл вернулся в задний салон. Он переходил от столика к столику и доверительно спрашивал:

— Простите, сэр, вы случайно не врач?

— Я дантист, — ответил Норман Гейл. — Но, может быть, я чем-то могу помочь? — Он привстал с места.

— Я врач, — сказал доктор Брайант. — Что случилось?

— Там, в конце, дама… У нее скверный вид…

Брайант встал и пошел за стюардом. Усатый человечек незаметно последовал за ними.

Доктор Брайант склонился над бесформенной фигурой на месте номер 2, фигурой полной женщины средних лет, одетой в черное.

Доктору не понадобилось много времени.

— Она мертва, — сказал он.

— Что это, по-вашему, — приступ? — спросил Митчелл.

— Этого я не могу утверждать без тщательного осмотра. Когда вы в последний раз видели ее — живую?

Митчелл задумался.

— Она была в порядке, когда я принес ей кофе.

— Когда это было?

— Ну, может быть, минут сорок назад — что-то около этого. Потом, когда я пришел со счетом, я подумал, она спит…

— Она мертва по меньшей мере полчаса, — сказал Брайант.

Их разговор стал привлекать внимание. Люди оборачивались, стараясь все разглядеть и услышать.

— Может быть, это было что-то вроде приступа? — с надеждой предположил Митчелл.

Его устраивала мысль о приступе.

У его свояченицы случались приступы. Он чувствовал, что приступы — дело житейское и понятное всякому.

Доктор Брайант воздержался от высказываний. Он только озадаченно покачал головой.

У его локтя раздался голос, голос укутанного в кашне усатого человечка:

— Смотрите, у нее на шее какая-то точка…

Он говорил извиняющимся тоном, с видом человека, осмеливающегося давать советы специалисту.

— Действительно, — проговорил доктор Брайант.

Голова женщины свесилась набок. На шее виднелся крохотный след укола.

— Простите, — включились в разговор оба Дюпона. Они все это время внимательно прислушивались. — Вы говорите, дама мертва, и на шее у нее точка?

Продолжил Жан, Дюпон-сын:

— Позвольте высказать предположение. Здесь летала оса. Я ее убил. — Он показал трупик осы на кофейном блюдце. — Не могла ли эта бедная дама умереть от укуса осы? Я слыхал, такое случается.

— Все может быть, — согласился Брайант. — Я знаю о таких случаях. Да, конечно, это весьма вероятная причина, особенно при сердечной недостаточности…

— Что прикажете предпринять, сэр? — спросил стюард. — Мы будем в Кройдоне через минуту.

— Да-да. — Доктор Брайант слегка подался назад. — Что ж тут можно предпринять. Ничего. Только проследите, чтобы до тела никто не дотрагивался.

— Да, сэр, я понимаю.

Доктор Брайант собирался вернуться на свое место и с некоторым удивлением поглядел на маленького укутанного иностранца, который явно не желал уходить.

— Милейший сэр, — сказал он, — вам лучше сесть на место. Мы сию минуту будем в Кройдоне.

— Это верно, сэр, — подтвердил стюард. Он повысил голос: — Пожалуйста, все займите свои места.

— Pardon[6]

,— сказал человечек. — Здесь что-то есть…

— Что?

— Mais oui[7], то, чего никто не заметил.

Носком остроконечного лакированного ботинка он указал на то, что имел в виду. Стюард и доктор Брайант увидели какой-то черно-желтый предмет, полуприкрытый подолом черной юбки.

— Еще одна оса? — удивился врач.

Эркюль Пуаро опустился на колени. Он вытащил из кармана пинцетик, аккуратно взял что-то с пола и встал.

— Да, — сказал он, — очень похоже на осу; но это не оса!

И он повернул пинцет так, чтобы оба, и врач и стюард, могли ее рассмотреть — пушистый моточек оранжевого и черного шелка, прикрепленный к странному длинному шипу с запачканным острием.

— Боже милостивый! О Боже милостивый! — воскликнул маленький мистер Кленси, который покинул свое место и отчаянно пытался заглянуть через плечо стюарда. — Поразительно, просто поразительно, самое поразительное, что я видел в жизни. Если бы мне сказали, ей-богу, я не поверил бы.

— Вы не могли бы выразиться пояснее, сэр? — спросил стюард. — Вы узнаете этот предмет?

— Узнаю? Конечно же узнаю. — Мистер Кленси был вне себя от профессиональной гордости. — Этот предмет, джентльмены, — колючка, которой стреляют из духовой трубки некоторые племена — не могу точно сказать где, в Южной Америке или на Борнео[8],— и я сильно подозреваю, что на кончике его…

— Знаменитый яд южноамериканских индейцев, — закончил Эркюль Пуаро. И прибавил: — Mais enfin! Est-се que c'est passible?[9]