Смерть в прямом эфире

Маркус снова кладет руку себе на плечо, зажмуривается и шепчет опять и опять, словно убеждая самого себя:

– Я ничего не помню, не помню, не помню.

Дженни поворачивается к Вэл с полными слез глазами, но взгляд остается яростным и горящим.

– Китти не покидала шоу. Возможно, в итоге ей повезло больше всех.

Это уже слишком. Вэл вскакивает, но не знает, куда уйти. Только если в дом. Даже оказаться внутри странного здания лучше, чем сидеть здесь и романтизировать прошлое, которое отняло у нее всё. Из подвала тянет холодком. Она намеренно не смотрит на лестницу в по-детски наивной надежде, что если не обращать внимания на проблему, то она тоже тебя не заметит.

На кухонной стойке вспыхивает и гаснет свет. Айзек оставил свой телефон. Вэл рассеянно берет его, жалея, что не может поговорить с единственным человеком, который больше никогда не ответит.

– Папа, – шепчет она одновременно и тоскливо, и обвиняюще.

Точно по сигналу, телефон снова бесшумно вспыхивает. На экране высвечивается символ вызова. Вэл хмурится. Ей известен этот номер. Единственный, который ей известен. Она отвечает на звонок.

– Глория?

– Вэл? Вэл, это ты?

– Привет! Всё в порядке? Сейчас уже поздно и…

– Где ты? – голос хозяйки фермы звучит на грани истерики.

– В Юте. С друзьями, – Вэл не может объяснить лучше, даже себе самой.

– Возвращайся! Или давай встретимся. Где тебе угодно.

Она чувствует себя ужасно. Следовало держать Глорию в курсе, чтобы та не волновалась.

– Пока не могу. Дело запутанное, а у меня нет…

– Всё в порядке. Всё будет в порядке, – перебивает собеседница. – Я откладывала для тебя деньги из обеих ваших зарплат. За тридцать лет скопилась приличная сумма. Документы тоже готовы. Мы спрячем тебя в другом месте.

У Вэл просто нет слов. Она всегда считала, что они с отцом работали в обмен на проживание и обеспечение всем необходимым. Но у нее есть и деньги, и официальные документы? А значит, и варианты устроиться в мире. Ее охватывают и удивление, и ярость: почему Глория не рассказала обо всём раньше? Несколько секунд воображение рождает картины возможного будущего.

Но ледяной сквозняк возвращает к реальности. Пока нельзя покидать это место. Сначала нужно выяснить, что случилось с Китти. Остальное подождет.

– Спасибо, но мне и тут неплохо. Извини, что не позвонила. Не подумала, что ты будешь переживать.

– Пожалуйста, дорогая, скажи, где ты. Там небезопасно.

– Мой отец ошибался, – прислоняясь к стойке, качает головой Вэл. – Никто нас даже не искал. Маме было наплевать, что он меня увез. Нам не требовалось прятаться. Нет ни полицейских отчетов, ни ордеров на арест – ничего.

– Он пытался уберечь тебя не от властей, – сообщает Глория, на заднем фоне слышатся приглушенные звуки: похоже, она одевается и берет ключи.

– Это папа тебе сказал? Тогда от кого мы прятались?

– От тех, кто станет искать вас. Любой, кто приложил усилия, чтобы обнаружить ваше местонахождение – не друг тебе. Ты должна выбираться оттуда. И как можно скорее!

* * *

– Айзек. – Имя звучит как восхищенный вздох.

Затем включается свет. Становится видно происходящее.

– Привет, – Айзек роняет одеяло возле лестницы, торопливо подходит к стене и садится на стул, путаясь в руках и ногах, как обычно. Устремляет открытый и чистый взгляд на экран. – Ты… С кем я говорю?

– Ты будешь общаться с целым миром, – дразнящим тоном отвечает ведущая, хихикнув.

– Итак… – Айзек проводит рукой по отросшим волосам – скорее по привычке, чем из желания убрать их со лба. – Зачем нам всё это?

– Ради подкаста, конечно! Это важно, как утверждают. Хочешь послушать вступление про себя?

– Конечно, – Айзек улыбается ободряюще, без тени недоумения или снисходительности.

«Даже если у вас не было старшего брата, вы получали его каждый раз, как садились перед телевизором и присоединялись к кругу друзей.

Давайте позовем его вместе.

Айзек!

Сам звук его имени дарит ощущение безопасности. Защищенности. Словно кто-то бросит спасательный круг и поможет, если потребуется. Наш герой был не самым забавным, жизнерадостным или творческим, он даже не являлся лидером группы, зато всегда поднимал упавшую Китти, утешал потерявшегося среди своих рисунков Маркуса и поддерживал расстроенного результатами очередной проделки Хави.

Айзек никогда не отмахивался от чужих проблем, никогда не дразнил остальных, никогда не обижал их. Самый старший из всех, он серьезно относился к своей роли защитника и постоянно наблюдал за друзьями своими ореховыми глазами, увеличенными линзами очков, чтобы оберегать каждого. А если и отводил взгляд (как вы думаете, почему вообще упала Китти, как Маркус сумел чересчур увлечься творчеством и когда успел набедокурить Хави? Именно потому, что Айзек не следил за ними. И круг распался потому же), то Господин Волшебник опускал ладонь на голову своему юному помощнику и поворачивал ее в нужном направлении, чтобы тот увидел происходящее через свои необычные очки.