Смерть в пурпуровом краю

Дэнни был неприятно удивлен сдержанным, небрежным отношением адвоката к своей персоне. Задетый его железным самообладанием, повинуясь минутному порыву, он выпалил:

— Люди вашей профессии получают от клиента аванс. Я тоже не имею ничего против небольшого задатка. В качестве проявления доброй воли.

— Сколько, мистер Бронсон?

— Тысяча.

Вэрни кивнул. Они вдвоем зашли в банк неподалеку. Дэнни подождал, пока Вэрни получил по чеку и, вернувшись к нему, вручил конверт с двадцатью купюрами по пятьдесят долларов. Затем не удержался:

— По крайней мере, согласитесь, что я не ошибся со ставкой.

— Мы обсудим это в воскресенье, мистер Бронсон.

— Приезжайте один. Дорогу знаете?

— Я уже бывал там. До свиданья, мистер Бронсон.

Вэрни приехал сразу после двух — в черном, массивном «додже». Услышав шум автомобиля, Дэнни направился его встречать. Припарковавшись рядом с машиной Дэнни, Вэрни вышел — в темно-синем помятом костюме и серой шляпе.

Руки, разумеется, они друг другу не подали. Присели за светлый металлический столик на террасе. Дэнни предложил кофе — только что заваренный, и Вэрни ответил, что выпьет чашку с удовольствием, спасибо, без сливок, сахар не надо. Дэнни вынес из дома поднос с чашками, кофейником. Вэрни держался так, словно представлял клиента по делу, лично его не интересовавшему.

Разлив кофе, Дэнни уселся.

— Мистер Бронсон, я долго обдумывал ваше предложение. Мистер Катон ничего не знает, с ним я не советовался. По-моему, будет разумнее, если мы спокойно обсудим всю ситуацию сами и придем к обоюдно устраивающему решению.

— Пустой разговор!

— Полагаю, вы разумный человек. Надеюсь, обладаете определенной интеллигентностью, чтобы объективно оценить обстоятельства.

— Я слушаю.

— Мистер Катон и я сейчас оказались в исключительно неблагоприятной финансовой ситуации. Мы вместе начали рискованную операцию, и, кроме того, каждый из нас заинтересован в других сделках. Основная проблема для нас — безошибочный расчет времени. Мне удалось убедить служащих налогового управления предоставить отсрочку, не объявляя арест на состояние и недвижимость. Мы решились на эту опасную операцию, о которой вы разузнали, потому только, что она дает единственную возможность получить крупную сумму наличными.

— Противозаконную возможность.

— Разумеется. Однако до вашего звонка риск оставался допустимым. По нашим подсчетам, поделив доход от этой операции, мы не только уплатим задолженность налоговому управлению, но и сможем сделать вложения в другие выгодные начинания, которые обеспечат новые прибыли. А теперь давайте посмотрим, что произойдет, если удовлетворить ваши требования. Налоговую задолженность не выплатим. На движимое имущество и недвижимость будет наложен арест. Мистер Катон и я останемся без единого цента, и наши дальнейшие заработки окажутся абсолютно блокированными. А человека без денег запугать весьма трудно, мистер Бронсон. Нам с мистером Катоном удалось наскрести резервные шестьдесят пять тысяч наличными, скажем, на непредвиденные расходы. Можно было использовать их для уплаты налогов, однако мы предпочли вложить их в известную вам операцию. Принять ваши требования означает не только лишение всяких надежд на доход, но и полную потерю шестидесяти пяти тысяч. Скажу вам откровенно: я не говорил о вас до сих пор с мистером Катоном главным образом потому, что, боюсь, это его убило бы.

— Черт возьми, Вэрни, не понимаю, к чему вы клоните?

— Взываю к разуму. Если будете упрямиться и жадничать, как дурак, не получите ничего.

— А вы с Катоном отправитесь за решетку. Я-то уж был там. Уверяю, вам не понравится.

— Возможно. Сомневаюсь, что Бэрт дожил бы до приговора. А я смогу найти немало способов, чтобы избежать осуждения. Это риск, на который я готов пойти.

Дэнни изучал непроницаемое лицо собеседника, стараясь угадать, не берет ли он его на пушку.

— Что вы предлагаете?

— Терпение. Дайте нам закончить операцию по нашему плану. Будем действовать постепенно, без особого риска. Таким образом мы надеемся получить полную номинальную стоимость, то есть двести шестьдесят две тысячи наличными. Вы получите третью часть — что-то больше восьмидесяти семи тысяч. Очень кругленькая сумма, мистер Бронсон. Собственно, это больше, чем вы получили бы, если бы завладели всей суммой и попытались продать ее целиком. Не забывайте: мы получили всю сумму всего за шестьдесят пять тысяч. Говорю вам вполне откровенно, это щедрое предложение, и советую принять его.

— Разве это не будет глупостью с моей стороны? Что мне делать, когда вы эти деньги пустите в продажу? Как докажу свое право на треть?

— Мы составим подробное признание, за подписью моей и мистера Катона. Получив свою долю, вернете нам документ. Кроме того, мистер Бронсон, деньги могут оказаться недосягаемыми, как вы хорошо понимаете. Что мне, к примеру, помешает сжечь их? Может, лучше это, чем сесть в тюрьму?