Смерть в пурпуровом краю

— Я скажу вам, Вэрни, почему игра пойдет по моим правилам. И почему играть иначе я не собираюсь. Во-первых, на меня объявлен розыск. Приезжая в город, я уже рискую и больше там не появлюсь. Меня разыскивает полиция за нарушение закона о надзоре. Задолжал штату больше семи лет. Бронсон — мое настоящее имя. Дэнни Бронсон. Говорю это потому, что вам это ничего не дает. Во-вторых, я уже все спланировал. У меня есть связи в Чикаго, достану там новый паспорт — и очень быстро. Точно знаю, куда отправлюсь. Полечу в Турцию, деньги заберу с собой. Мне их незачем продавать — использую там по номинальной стоимости. И никакой опасности, что турки меня выдадут.

— Принимаю к сведению. Но учитываете ли вы, что по сути прояснили позиции в наших переговорах?

Вэрни впервые улыбнулся — широко, но зловеще холодно.

— Что вы имеете в виду? — встрепенулся Дэнни.

— Не позволю себя разорить. Не остановлюсь ни перед чем — клянусь. Клянусь всем святым на свете, Дэниел Бронсон. Либо вы предлагаете разумные условия, либо я уничтожу деньги. И тогда у вас появится возможность отсидеть свои семь лет, Катон сможет умереть, а я сумею постепенно выплатить долги. Меня вы не запугаете. Я решил это сразу же, положив трубку после вашего звонка.

Дэнни посмотрел в глубоко посаженные глаза:

— Сожгите их, Вэрни. Избавьтесь от них. Прекрасно знаете, какие это горячие деньги. Уже более трех лет — самые горячие в Штатах. Мне достаточно стукнуть парням из ФБР, и на вас насядет куча профессионалов. Они разнюхают, от кого вы получили деньги. Докажут, что они у вас были. И тогда уж вообще не будет иметь значения, сожгли вы их или нет. Хотите продолжать такую игру?

Вэрни, откинувшись на стуле, произнес дрогнувшим голосом:

— С вами трудно иметь дело, Бронсон.

— Мы уже обменялись ходами, я знаю — вы загнаны в угол, но не хочу, чтобы совершили какую-нибудь глупость — ни вы, ни Катон. Понимаю, следует что-то оставить и вам, согласен. Мне нужно двести тысяч. Сто девяносто пять могут быть из тех горячих, а пять — нормальные, которые можно использовать всюду, в небольших купюрах. Вам останется… посмотрим, сто тридцать две тысячи меченых долларов. Можете избавиться от них через свои каналы, удвоив при этом свой вклад.

— Этого не хватит.

— Должно хватить. Черт побери, если вы действительно влипли, почему бы не прижать Катона, возьмите все, что останется, делайте, как я. Хуже не будет.

— Этого не хватит.

— Я предлагаю шанс, используйте его.

Вэрни приподнял густую бровь:

— Или…

— Или я уничтожу вас, не задумываясь, что будет со мной. Семь лет пролетят быстро. Доставите мне деньги сюда, в среду. И не жмитесь — ни центом меньше. Только умерьте фантазии, я ведь сказал уже — все описал и укрыл в надежном месте.

Вэрни, опустив глаза, долго рассматривал руки с крепкими костяшками. Наконец кивнул:

— Хорошо.

— В среду.

— В среду, после полудня.

— Я после этого здесь не задержусь.

— Миссис Катон уедет с вами?

— Собирается.

Вэрни поднялся:

— Глупая, ничтожная женщина.

Дэнни смотрел, как «додж» удаляется по дороге из гравия, сворачивает на проселок и исчезает за деревьями. Вернувшись в дом, бросил в стакан два кусочка льда, налил виски. Зашел в спальню и, ухмыляясь себе в самое большое зеркало, молча выпил.

5

Пол Вэрни

Хотя осложнения у Вэрни возникли год назад, ему казалось — неудачи преследуют его всю жизнь. Для преодоления любой неприятности требовалось раз от раза все больше усилий. В прошлом он привык полагаться на Бэрта Катона с его общительностью, оптимизмом, ясной и смелой мыслью.

Однако того Бэрта уж нет, а вместо него остался помеченный смертью старик, полный опасений, слезливый, подавленный депрессиями. Как он мог совершить такое безумство — проболтаться Друсиле? Ведь они готовили акцию в абсолютной тайне, со всеми предосторожностями.

Езда за рулем отвлекала, успокаивала, и, возвращаясь в Хэнкок, он вспоминал, как гордился тем, что взялся за дело с исключительной предусмотрительностью, не оставив ни единого следа. Никто не в силах доказать, что он на машине ездил в Талсу и вернулся с деньгами в багажнике. Уже больше трех лет люди ломают голову, что стало с деньгами из дела Роуверов. В то время, когда все разыгралось, он внимательно следил за сообщениями в газетах. Если бы кто-нибудь тогда сказал ему, что он станет обладателем тех денег, он пришел бы в ужас.