Смерть в стекле

Мертл садится на скамейку, глубоко вздохнув, опускает подбородок в ладони и усталыми глазами смотрит на пчел, капусту, паданцы и пожухлые листья.

– Миссис Суонн сказала, я могу пожить у нее, пока папа не вернется домой. Я ей сказала, что папа никогда не вернется. – Мертл на мгновение умолкает. – Тогда миссис Суонн сказала, что я могу пожить у нее до следующего вторника.

– Почему твой папа не вернется?

– Потому что это он похитил Кристабель.

11

В гостиной над лавкой Уилкса на Денмарк-стрит Кора Баттер заворачивает сосуд со странным младенцем, который немало тревожит ее душевный покой. Кора осторожно передвигает сосуд, дабы не уронить его и не встряхнуть слишком сильно. Не дай бог, его содержимое каким-то образом вырвется наружу. Существо прикреплено к своему дому паутиной проводов, стекло на вид прочное, сам сосуд тоже закупорен надежно. Но Кору это не обнадеживает. Она долго со страхом рассматривала диковинку, лишая себя спокойствия духа. Порой она уверена, будто видит, как дрогнул кулачок или из крошечного носика выплывает пузырек. Но ей это только казалось: обитатель сосуда мертвее мертвых, его черты окоченели, маленькая бочкообразная грудь неподвижна. Зная от Брайди, как действуют коллекционеры и на что они способны, Кора высматривала соединение, некий характерный стык в том месте, где плоть сочленяется с чешуей, с изогнутым отростком. Но, если таковой и имеется, Кора его не увидела. Она несет сосуд вниз и кладет его в позаимствованную детскую коляску, рядом с коробкой разнообразной выпечки из пекарни фрау Вайс и несколькими бутылками разбавленной мадеры (с пустыми руками в гости не ходят).

Кора неспешно поднимается по лестнице, возвращаясь в гостиную.

– Маленький уродец туго запеленут и готов отправиться на прогулку. Вам следует оставить его у доктора Прадо, – сварливо говорит она. – Пусть пристроит его куда-нибудь меж мерзких вещиц, что находятся в его лаборатории.

– Он смущает твой покой, Кора? – спрашивает Брайди.

– Да у меня от него мороз по коже. Кто бы мог сотворить такое?

Руби Дойл, стоя у окна гостиной, бросает на Кору сочувственный взгляд. Не имея ответов на ее вопросы (по крайней мере, таких, какие она могла бы услышать), он снова переключает внимание на то, что происходит за окном. На улице кипит жизнь: перед мертвыми глазами Руби снуют толпы живых людей. Уличные торговцы наворачивают круги с полными подносами апельсинов и орехов; уличные циркачи показывают свое мастерство; кухонные служанки, с корзинами для провизии в руках, разглядывают прилавки торговцев лентами, обходя стороной разносчиков угля. Среди прохожих снуют карманники, быстроногие воришки. Вон вышагивает одетый с иголочки франтоватый бездельник с пышными бакенбардами. А там семенит голубоглазая красавица в очаровательном капоре. Как же жалеет Руби, что у него нет сюртука и нового цилиндра. Побриться бы сейчас, сытно и вкусно позавтракать, надеть красный шарф, лайковые перчатки, сунуть в карман часы. Он отдал бы что угодно, лишь бы снова пройтись по улице как живой человек – себя показать, на других посмотреть.

– Я скучаю по тем временам, когда на меня смотрели, – заявляет Руби. – При жизни внешне я был весьма эффектен.

– Ты и теперь эффектен, – бормочет Брайди.

Она сворачивает и сует в конверт записку, которую только что написала. Послание адресовано приходскому священнику Хайгейтской часовни его преподобию Эдварду Гейлу. Тема записки: миссис Дивайн умоляет священника принять ее, как только ему это будет удобно. Ибо мыслями Брайди постоянно возвращается – благодаря Уинтеровой Русалке и следам от укусов на руке Мертл Харбин – к младенцу со щучьими зубами, который был замурован в крипте. Ей необходимо еще раз осмотреть трупы – при хорошем освещении и желательно без викария Криджа, с вожделением заглядывающего ей через плечо.

– Кора, отнеси это сегодня в Хайгейт, пожалуйста. Не понимаю, почему его преподобие не ответил на письмо, что я послала ему перед отъездом в Марис-Хаус. Говоришь, от него ничего не было?

– Ни слова. – Кора берет письмо.

– Мне надо возвращаться.

– Ну что вы всюду сами ходите, добротную кожаную обувь стаптываете? Попросили бы доктора Прадо прийти сюда, на Денмарк-стрит. А то вам несколько миль тащиться за город, да еще с этим чудовищем.

– Мне нужно пройтись, Кора. Я хочу подумать. К тому же я повезу его в коляске, это не тяжело.

С этим Кора не может не согласиться. Коляска легка в управлении и довольно просторна, троих младенцев спокойно вмещает. И крепкая: выдерживает сразу шестерых отпрысков миссис Аккерс, которые располагаются в самой коляске, на ее крыше и на решетчатой полке под ней. Мистер Аккерс, искусный каретник, вложил в этот транспорт все свое мастерство. Подвеска выше всяких похвал, силуэт бесподобен, как у ландо.

Уинтеровой Русалке обеспечен надежный элегантный экипаж.

Кора кивает.

– Сосуд с уродцем до сих пор в целости и сохранности, а их сюда везли аж из Полгейта.

– Там же спирт.