Смерть в стекле

Мог ли такой человек избить до бесчувствия Элайзу, изуродовав ее лицо и тело? На суде по настоянию защиты обвиняемый сжимал кулак и каждой своей слабой рукой пытался поднимать тяжести. Но миссис Имс верила своим глазам: этот человек находился в поле незадолго до того, как Элайза была найдена лежащей без сознания. Более того, миссис Имс теперь вспомнила, что обвиняемый был испачкан в крови. Прокурор потребовал подвергнуть обвиняемого тщательному медицинскому освидетельствованию, которое выявило, что тот симулирует свою немощность. Это было установлено, когда выяснилось, что обвиняемый якобы мерился силой рук в одном из пабов Датчета.

* * *

С травмами, что получила Элайза, трудно было смириться. Она не просто лишилась своей красоты: ее чудесная улыбка превратилась в гримасу, от гладких сияющих волос на голове остались одни клочья, челюсть была сломана. Трудно было смириться с тем, что отняли у нее в тот день. Речь ее стала невнятной, она быстро впадала в бешенство, утратила всякое чувство юмора. Она ни в чем не находила удовольствия, разве что иногда в еде. Некоторые лица она узнавала, но имен не помнила. Сына своего она не выносила, а тот, маленький уродливый приставала, постоянно лип к ней, пока однажды в приступе безотчетной ярости она не отшвырнула его, едва не изувечив. После этого случая миссис Донси не подпускала Эдгара к матери. Тот играл со своей веревкой, никогда больше не смеялся и кусал всякого, кто приближался к нему.

Миссис Донси поручила мальчика заботам Скверной Доркас – горничной с грубыми манерами. Та, надо отдать ей должное, нашла с ним общий язык. И вдвоем они перестали путаться под ногами у миссис Донси. После нападения на Элайзу Доркас часто видели в обществе Гидеона. Они вместе гуляли, смеялись, а маленький Эдгар, надутый, плелся сзади. Даже миссис Донси недоумевала, что за отношения их связывают.

Брайди больше не пряталась от Гидеона, а напротив, пристально наблюдала за ним. Она начала понимать, что на самом деле это Гидеон избегает ее. Прежде он просто скользил по ней взглядом, как по неодушевленному предмету, не стоящему его внимания. Теперь же, если их пути пересекались, он отводил глаза. В ее присутствии он чувствовал себя неловко. Интересно, думала Брайди, что будет, если она подойдет к нему и громко, прямо в лицо, произнесет одно имя?

Делла Уэбб.

* * *

Как-то поздно вечером, когда Брайди и миссис Донси были на кухне вдвоем, она осторожно поинтересовалась у кухарки – та знала все обо всем, – не слышала ли миссис Донси что-нибудь про женщину, жившую сразу же за Крэмбурном и оказавшуюся в тяжелом положении. Через несколько дней кухарка сообщила Брайди, что не так давно в пожаре погибла некая молодая женщина сомнительного поведения, работавшая в пабе официанткой. Молва гласила, что это был поджог. Что молодая женщина разлила по дому ламповое масло и затем его подожгла. Пламя полыхало столь сильно, что от самой этой женщины и комнаты, в которой она лежала, вообще ничего не осталось.

Поджечь дом, а потом преспокойненько взять и лечь среди языков пламени… Кто бы на такое решился?

Миссис Донси обратила на Брайди долгий пытливый взгляд. Та, чувствуя, что за ней наблюдают, смотрела на огонь в очаге.

* * *

Брайди знала: есть такое понятие, как улики. Крошечные незаметные детали, способные рассказать целую историю, возможно, такую, которую кто-то желал бы скрыть. Не исключено, что обидчик Элайзы оставил улики, и если Брайди старательно поищет, то, возможно, что-нибудь найдет.

Брайди занялась поиском улик и была вознаграждена за свои труды.

Она нашла мешок с сапогами, который был спрятан в лодочном сарае. Сапоги принадлежали Гидеону. Она нашла печатку, утопленную в глине на поле, где была обнаружена Элайза. Кольцо принадлежало Гидеону. Она уговорила камердинера дать ей сюртук Гидеона, который был на нем в тот день, когда на Элайзу совершили нападение.

Все эти вещи Брайди исследовала под микроскопом доктора Имса. На сапогах были обнаружены нити, похожие на те, из которых был соткан платок Элайзы. На кольце в углублениях гравировки под слоем грязи остались следы запекшейся крови. На манжетах сюртука, в швах, застряли мелкие колючки с клейких ветвей ивы, что росла у того места, где лежала Элайза.

Нападение на Элайзу совершил Гидеон. На это указывали найденные улики, неопровержимые улики.

27

Октябрь 1863 г.