Смерть в Византии

— Не стоит преувеличивать, хотя и впрямь эта Черная Мадонна меньше похожа на матерь Иисуса, чем на Черную Мадонну алхимиков.

— А все эти дикие звери — лисы, львы, волки, медведи, чьи морды торчат из листьев декора, идущего по фризу монастыря?

— Тогда все это водилось в горах, люди жили в суровом братстве с живым миром.

— Кто про что, а ты про охоту! А я думаю, люди представляли себя в облике животных, как художники грота Ласко, изображавшие себя в виде бизона или лошади.

— Посмотри, слово «Аллах» арабской вязью вырезано на стене! Неплохо, да? И это в эпоху крестоносцев!

— А купола, а византийский фасад? Да этот собор поистине творение дьявола! А еще объявлен ЮНЕСКО национальным достоянием… да от него попахивает серой, тебе не кажется?

— Ты упорствуешь в своем видении христианства как чего-то ангельского, тогда как христианская вера всегда была горнилом, печным алхимическим тиглем, я тебе тысячу раз говорил.

— Я видела внизу в киоске книгу: «Смерть в соборе, или Открытая дверь». Напомни мне, чтобы я снова туда заглянула перед уходом. Тебе ничего это название не говорит?

— Все написано заранее, кроме того, само место словно предназначено…

Си-Джей рассеянно прислушивается к их разговору, то удаляясь, то вновь возвращаясь к парочке туристов, то досадуя, что не одинок, то радуясь этому. Он взобрался на скалу Корнель, состоящую из вулканических коричневых и черно-янтарных пород, пемзы и оливково-серого андезита, одолев сто тридцать четыре ступени лестницы, и как вкопанный застыл перед воротами из кедра этого романского собора, который с V по XII века штопал плащ Арлекина, накладывая на него то восточные, то испанские заплаты. Природа и История, лава и вера, восточные и западные мифы причудливо переплелись в нем, создав неповторимый облик Оверни.

Помнил ли кто-нибудь в этих местах об Адемаре? Культ Богоматери все еще жил в камнях, видевших крестоносцев, отправившихся в путь в день Успения Пресвятой Богородицы 15 августа 1096 года. Dio le volt. [102]Звучавшая в ту пору провансальская речь словно пропитала стены, скалу, фрески «Святые жены-мироносицы», «Мученичество святой Екатерины Александрийской», «Архангел Михаил» и теперь отовсюду обрушивалась на Си-Джея.

Со времен друидов в этих местах обитали призраки. И раз уж от них все равно никуда не деться, историк предпочел иметь дело с призраком сына графа де Валантинуа, до того, как стать епископом, носившего рыцарские доспехи. Вот он выходит из-за Черной Мадонны со сшитым из двух лоскутов красной шерсти крестом, прикрепленным ему на грудь Папой в Клермоне. Адемар тоже, наверное, ложился на этот камень Хвори — чудодейственную реликвию, перенесенную внутрь собора. Си-Джей преклоняет перед святыней колени, а затем простирается на огромном куске антрацита, обнимая его, как делали раньше, да и сейчас еще делают паломники. Тысячи людей шлифовали поверхность камня своими горячечными телами, ощущая, как в них проникает тепло.

С тех пор, как Мадонна в романскую эпоху появилась на холме Анис, здесь, подле вулканического дольмена, собирая вокруг себя первых последователей Христа, язычество постепенно отступало, и культ друидов отошел в прошлое. Собор в Пюи наряду с Шартрским — самые древние храмы, освященные в честь Пресвятой Девы.

Ризничий делает вид, что тушит наполовину сгоревшие свечи, а сам зорко поглядывает поверх очков — что там поделывает странный посетитель, похожий на призрак? Когда же в неф входит г-жа Лебон, дирижер хора, ежедневно наведывающаяся в собор перед тем, как съесть луковый суп, предписанный ей диетологом, ризничий подбородком указывает ей на внушающего опасения поклонника старины.

Качнувшись всем своим внушительным телом в сторону призрака, она мелодичным голосом заводит с ним разговор.

— Наш собор знаменит во всем мире, входит в список памятников культуры, взятых под охрану ЮНЕСКО… вы, конечно, это знаете. — Голос г-жи Лебон контрастирует с ее размерами. — Кружева, которыми славится наш край, интересны только дамам, да и то не всем… — Тут г-жа Лебон скроила презрительную мину, поближе подойдя к незнакомцу.