Смерть воды и огня

Это родственное сходство, сразу постаралась внушить она себе. Это голос крови — самой могущественной силы, из всех, существующих на земле постоянно звучит в Андрее, вне зависимости от его воли и желания… И будит в ней давно забытое чувство, щемящее чувство узнавания. Нет, её не к Андрею влечет как к родному — просто он одним своим видом будит в ней воспоминания, и такие горькие, и такие сладкие, о единственной в её жизни любви.

Внушив себе это, и немного успокоившись, она вновь обрела способность здраво размышлять — и ещё раз задумалась, правильно ли поступила и правильно ли все сделала. Идея сделать «ход конем» и поставить себе на службу Андрея Хованцева, пришедшая сразу, едва она увидела мистера Джонсона флиртующим с девицей, показалась ей такой яркой, дерзкой и замечательной, что она не стала принимать во внимание её недостатки. А недостатки были… В прежние времена весь гостиничный персонал таких отелей международного класса («интуристовских», как их попросту именовали в советские временя) был обязательно связан с ведомством Повара и не задумываясь представлял ежедневные отчеты о любом странном событии — пусть самом мелком, но хоть сколько-то выбивающемся из привычной колеи — о любой странной фразе, о любом новом лице. Вряд ли что и сейчас изменилось, по большому счету. Если портье представит «куда надо» такой отчет — сразу могут возникнуть подозрения, что за «очаровательная блондинка-француженка» искала мистера Николаса Джонсона… И, если портье покажут фотографии, и он на одной из фотографий её опознает…

Правда, если портье доложит об этом инциденте с вызовом частного детектива — ему придется делиться частью выручки со своим «куратором». Насколько Богомол знала человеческую природу, такая перспектива портье вряд ли улыбается, и девяносто девять шансов из ста, что он предпочтет обо всем промолчать. Да, правда и то, что та часть внутренней охраны гостиницы, которая дежурит в фойе, видела, как портье треплется с француженкой, а потом звонит для неё по телефону. Но тут портье отбрехается, опыта ему не занимать…

В общем, с улыбкой подытожила она, все получилось довольно чисто. Оставалось решить, прикрывать ли Андрея, прокатившись за ним «хвостом», пока он будет преследовать американца с его девицей по ночной Москве этакий принцип «дедка за репку, бабка за дедку…» — или нет. Взвесив все «за» и «против», она решила, что надо предоставить Андрею действовать самостоятельно. И утром, получить отчет — желательно, избежав встречи даже с ним. Скажем, через камеру хранения на вокзале, там же оставив деньги. Если она сошлется на то, что чувствует себя неловко в той щепетильной ситуации, и ей хочется, чтобы и нанятые ей детективы не могли потом узнать её в лицо — это будет более чем правдоподобный предлог. Многие женщины, пылающие ревностью и жаждой мести, но при этом желающие хоть сколько-то сохранить достоинство, именно так и поступили бы.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Итак, после достаточно тяжелого дня — который я по наивности считал закончившимся, забыв про то, что «одно другое тянет» и что «пришла беда отворяй ворота» — я переступил порог квартиры. Я постарался взять себя в руки — слишком редкими и короткими бывали минуты, которые я мог спокойно провести в кругу семьи, и мы с Ольгой научились дорожить каждой такой минутой. Мне понадобилось время, чтобы научиться оставлять за порогом все черное и злое, не принося в дом профессиональные проблемы и не совсем приятные воспоминания об увиденном и услышанном за день, но, в конце концов, я эту науку одолел. Здесь мне и Игорь помог, с его опытом. Он уже давно умел подтянуться перед тем, как войти в свою квартиру, сбросить груз забот и тревог как пакет с мусором вышвыривают в мусоропровод, и появиться перед Наташкой с широкой улыбкой на лице. Особенно он старался беречь Наташку сейчас, когда она была на седьмом месяце и они оба с нетерпением, волнением и восторгом ждали своего первого ребенка.

Но, видно, встреча с Поваром так на меня подействовала, что какая-то тень осталась лежать на моем лице.

— Что ты такой смурной? — встревожено спросила Ольга. — Что-нибудь стряслось?

— Брр-р!.. — я встряхнулся, снимая пальто и шапку. — Стряслась самая отвратная погода в этом году! Ты видела, что за окнами делается?

— Да, мы ведь сегодня почти не гуляли, не смогли, — сказала Ольга. — Я за тебя волновалась, как ты на машине… Ведь дороги, наверно, ужасные, и аварий сегодня будет немало.

— Благополучно домчался, как видишь, — сказал я, стараясь улыбкой развеять последние Ольгины страхи. — Как Мишутка?

— Плещется в ванне, ждет тебя. Хоть сегодня увидитесь.

— Сейчас загляну к нему! — бодро откликнулся я.

Но Ольга была упорной.

— Точно говоришь, что больше ничего не произошло?

— Ну, одна странная вещь произошла, — я махнул рукой. — К нам обратился клиент, который хочет, чтобы мы сопровождали его в Италию. И понятно, что если кто поедет, то не Игорь, а я — ведь Игорь боится Наташку хоть на день оставить.