Смерть за стеклом

Выселение Хэмиша проходило обычным порядком, но его никто особенно не заметил. Хлоя изо всех сил старалась взбудоражить у людей интерес, но все разговоры крутились вокруг сенсационной новости – в доме замышлялось новое убийство!

Весь мир гудел, обсуждая последние события, и гадал, кому из троих финалистов предстояло умереть.

– Любопытно, – проговорил Колридж, разглядывая убогие каракули на помещенном в полиэтиленовый пакет для улик листочке бумаги.

– Я бы сказала, охренительно жутко, – отозвалась Джеральдина. – Откуда ему было знать, что он сумеет укокошить Келли именно на двадцать седьмой день? Когда писали предсказания, у меня еще и в мыслях не было, что я устрою парилку. Преступника могли выселить до двадцать седьмого дня. И что это за чушь насчет убийства одного из оставшихся троих? Никто не знает, кто эти трое. Все зависит от зрителей.

– Да, – согласился Колридж. – Все это очень странно. Как вы полагаете, миссис Хеннесси, новое убийство может произойти?

– Не представляю, каким образом… Хотя… он же угадал насчет Келли. Я имею в виду пакет с предсказаниями. Его положили в кухонный шкаф в конце первой недели. За этим шкафом постоянно следили камеры, так что залезть туда было нельзя. Убийца откуда-то знал.

– Похоже на то.

В этот момент в кабинет заглянул секретарь Джеральдины.

– Только две вещи: первая – не знаю, как вы этого добились, но у вас получилось. Американцы согласились купить права на всемирную трансляцию заключительного шоу по два миллиона долларов за минуту. «Файнэншл таймс»[60]

называет вас гением.

– А вторая? – поинтересовалась Тюремщица.

– Не такая приятная. Слышали, что сказала в исповедальне Мун? Они требуют каждый по миллиону за согласие продолжать игру.

– Где моя чековая книжка?

– Но разве это не против правил? – спросил Колридж.

– Знаете, старший инспектор, это телевизионная программа. Здесь правила устанавливаем мы сами.

– Ах да, совершенно забыл. Решил, что все взаправду.

– И эта программа, – торжествующе прокаркала Джеральдина, – подходит к успешному концу!

День пятьдесят третий

6.00 вечера

В последующие несколько дней полиция пыталась выудить информацию из найденной в конверте предсказаний записки. У всех «арестантов» взяли образцы почерка, искали отпечатки пальцев на кухонном шкафу, битые четыре часа изучали сохранившиеся видеозаписи первой недели.

– Ничего! – жаловался Хупер. – Мы не нашли ничего.

– А я ничего и не ждал, – отозвался Колридж.

– Большое утешение, сэр, – решился съехидничать сержант. – Не могу сообразить, как все произошло.

– В этом и вся загвоздка, я бы сказал – зацепка, – ответил инспектор. – Поскольку, сдается мне, подобное вообще не могло произойти.

Триша положила телефонную трубку и с мрачным лицом повернулась к начальнику:

– Плохие новости, сэр. Вас вызывает босс.

– Мне всегда приятно пообщаться с шефом, констебль, – возразил Колридж. – После этого намного легче думать об отставке.

День пятьдесят третий

8.00 вечера

Главному констеблю полиции Восточного Сассекса до смерти опротивело дело об убийстве в шоу «Под домашним арестом».

– Убийство – это не единственное, чем нам следует теперь заниматься, инспектор. Я пытаюсь построить новую полицейскую службу, – он принципиально не употреблял термин «полицейские силы», – хорошо управляемую, маневренную и способную выполнять ключевые задачи на вверенной нам территории, а вокруг только и разговоров что о вашей неспособности схватить убийцу «Любопытного Тома».

– Простите, сэр, но подобные расследования требуют времени.

– Нью-Сассекс – современный, динамичный, бурно развивающийся район. Мне не нравится, что нас позорят всякие девицы, которых валят ножами в туалетах.

– Нам тоже, сэр.

– Портят имидж.

– Разумеется, сэр.

– Не говоря уже о масштабах человеческой трагедии – убит подопечный на нашей территории.

– Совершенно справедливо.

– А теперь еще эта ужасная угроза нового убийства! Мы современный, динамичный район, и я смею надеяться, такой, где различные этнические и сексуальные группы молодежи могут смело принимать участие в телеэкспериментах, не опасаясь незаконного прерывания жизни.

– Вы имеете в виду убийство, сэр?

– Если угодно, назовем это так. После новой угрозы мы выглядим абсолютными дураками. Извольте принять ее очень серьезно.

– Учтем, сэр. Предпримем все возможное, чтобы окружающие видели, насколько серьезно мы ее принимаем. Но полагаю, что в действительности в этом нет никакого смысла.

– Боже праведный, старший инспектор! Нам грозят убийством! Если не правоохранительным органам, тогда кому же принимать серьезно угрозу убийства?

– Всем остальным. В особенности прессе, – пожал плечами Колридж. – Повторяю, сэр, в этом нет необходимости. Второго убийства не будет.

– Откуда такая уверенность?

– Убийце не нужна вторая смерть. Ему достаточно одной.

Главный констебль ничего не понял, но не стал ломать голову над загадочными словами старшего инспектора.