Смерть знает твое имя

Жалобный стон лежащей возле стены девушки заставил Александра очнуться. По бумажным свиткам, растянутым вдоль стен, стремительно распространялись не нарисованные, а самые настоящие языки пламени: несколько подсвечников упали и подожгли адские картины. Ему потребовалось некоторое время, чтобы это осознать.

– Я сейчас! Подождите немного!

Преодолев разделявшее их расстояние, Александр оттащил связанную девушку от стены, боясь, что на ней может загореться одежда. Несмотря на то что он напрягал все свои силы, чтобы не потерять сознание, он с удивлением заметил, что девушка одета только в тонкую белую пижаму, а ноги у нее босые и перепачканы землей. Она была связана явно наспех и походила на гусеницу. Когда он попытался отыскать конец веревки, чтобы ее развязать, она вдруг протестующе помотала головой и попыталась что-то ему сказать. Подсунув палец под веревку, удерживавшую кляп, Александр вытащил из ее рта пропитанный слюной платок.

– Это Такамура! – Ее крик прервался захлебывающимся кашлем.

Ее волосы растрепались, а лицо раскраснелось и было покрыто потом, но она все равно была довольно миловидной.

– Я знаю. Успокойтесь, пожалуйста. Я обязательно выведу вас отсюда.

– Такамура! – Ее тело судорожно дернулось, и она едва не упала на придерживавшего ее Александра.

Он обернулся, надеясь, что неправильно ее понял.

Но происходило именно то, чего он боялся.

Лежавший на полу человек медленно поднимался на ноги, раскачиваясь из стороны в сторону, как пьяный. Пламя охватило бумажный фонарь тётин, – должно быть, горевшая в нем свеча упала, и огонь перекинулся на бамбуковый корпус. Глаза Норито были широко открыты, но, судя по его блуждающему взгляду и странным движениям, он ничего не видел. Александр заметил, что в правой руке он все еще сжимает рукоятку танто.

– Эй, ты! Иностранец! Где ты?! Я убью тебя! – Норито сделал выпад, и клинок бесшумно рассек воздух. – Не смей от меня прятаться!

Огонь поднимался все выше, вгрызаясь в деревянные стены и старые перекрытия, оклеенные защитными печатями офуда

[190], охраняющими от демонов. Александр попытался сделать вдох, но закашлялся от наполнившего молельный зал едкого дыма, к которому примешивался едва уловимый пряный запах аниса.

– Где ты?! Ублюдок! Я все равно тебя убью!

Выставив перед собой свободную руку, Норито сделал неуверенный шаг вперед – как ребенок, который только учится ходить.

– Где ты?! Тебе все равно не уйти от наказания, где бы ты ни прятался! Я найду тебя!

Александр обеими руками обхватил девушку и хотел поднять ее, но это получилось у него не сразу. Раненая нога нестерпимо болела, и он сжимал зубы, чтобы не закричать и не привлечь внимание Норито. Тот в любой момент мог прийти в себя настолько, чтобы их увидеть.

В храме уже почти нечем было дышать, воздух наполнился треском горящей бумаги и дерева. Лак, которым были раскрашены статуи, покрывался темными пятнами.

Наконец сумев выпрямиться, держа на руках девушку, Александр бросился к дверям.

«Не сдавайся. Гамбаттэ-курэ-ё!»

К Норито наконец частично вернулась способность видеть. Его голова просто раскалывалась от боли. Чем этот иностранец его ударил? Он ведь сказал, что у него не было при себе оружия. Так, значит, он солгал? Когда Норито очнулся, вокруг было темно и повсюду бушевало пламя. У него мелькнула мысль, что он оказался в аду дзигоку. Но нет, он все еще находился в молельном зале буддийского храма. Он чувствовал, что этот незваный гость с плохими манерами где-то поблизости. Он пришел, чтобы забрать у него Манами. Ее парень? Нет… Может быть, просто друг? Нет, это невозможно. Она бы рассказала о нем Норито. И все же – не мог же он появиться из ниоткуда.

Норито закричал, но не услышал собственного крика. В ушах звенело, как будто в его голове стрекотали тысячи цикад. Он попытался нанести удар вслепую, надеясь, что назойливый иностранец где-то поблизости, но лезвие прошло сквозь воздух, не встретив никакого сопротивления. В маленьком помещении быстро становилось жарко. Совсем скоро здесь будет нечем дышать. Он все равно найдет их, где бы они ни прятались. Они не смогут уйти от собственной судьбы.

Норито сделал один неуверенный шаг, затем второй. Пол как будто все время уходил вниз, и ему приходилось балансировать руками, чтобы не упасть.

«Иди ко мне, Нори-тян… вот так, хорошо. Раз-два, раз-два. Правой ножкой, теперь левой. У тебя отлично получается!»

«Мама?..»

«Держись за мои руки. Раз-два… ты у меня такой молодец».

«Мама, где ты?!»

«Не бойся, если ты упадешь, я поддержу тебя. Я всегда буду с тобой рядом».

Он ощутил справа от себя какое-то движение и, повернув голову, смутно различил человеческую фигуру, пытавшуюся проложить себе путь к выходу.