Смертельно безмолвна

Парень стягивает с плеч черное пальто, а я закрываю за ним дверь.

– Я вся внимание.

– Мне пришлось потратить несколько часов, чтобы хотя бы немного разобраться. Ты вообще открывала учебник? Мы пропустили очень много.

О господи. Он серьезно? В этом весь Мэтт: сделать проблему вселенского масштаба из контрольной работы по тригонометрии. Беру парня за руку, она у него ледяная, и тащу за собой на второй этаж. Когда мы оказываемся в спальне, я поддаюсь горячему чувству и обнимаю Мэтта, встав на носочки. Парень усмехается, а я ворчу:

– Ты обещал прийти вчера.

– Я должен нагнать материал, – отвечает он мне в волосы, – скоро экзамены.

– Какой ты зануда.

– Я реалист. Чтобы уехать, нужно поступить в колледж.

– Или… – Я отстраняюсь и невинно хлопаю ресницами. – Я просто заставлю комиссию выделить нам стипендию.

Парень закатывает глаза, а я усмехаюсь:

– Конечно, такой вариант тебе не нравится.

– Это неправильно плюс нечестно, мы сами поступим, Ариадна. – Его поучительный тон должен выводить из себя, но я не испытываю злости. Пусть занимается нравоучениями сколько ему хочется. Иногда мне кажется, что я нуждаюсь в подобного рода замечаниях и советах. – Забудь о своей силе и подумай о силе тригонометрии.

– Очень остроумно.

Мэтт садится и тянет меня за собой, опирается на изголовье кровати. А я кладу голову ему на плечо, прикасаюсь ладонью к его груди. Мэтт тяжело дышит, всегда тяжело дышит, словно ждет чего-то плохого, и сердце у него громко бьется. Но я уже привыкла.

– Хэрри хочет съездить на Рождественские каникулы к Дельфии, – говорит он.

– Это хорошая идея, – задумчиво отвечаю я и слышу, как Мэтт хмыкает.

– Думаешь? Что может быть лучше поездки посреди зимы неизвестно куда?

– Эта девушка спасла мне жизнь.

– Я видел ее, Ари. И в ее глазах было нечто такое… нечто странное. Она спасла тебя, но я не уверен, что она действительно этого хотела.

– Какая разница? – Я смотрю Мэтту в глаза и трогаю кончиками пальцев его шрамы. – Разве важно, хотела она меня спасти или нет? Я жива. Вот и все.

– Интересные ты вещи говоришь. Что же тогда важно?

– Что твой брат хочет вырваться из Астерии на пару деньков. Было бы замечательно, если бы мы поехали вместе и навестили девушку, вернувшую мне душу.

– Она тебе понравилась? Я искренне удивлен.

– Зато я не удивлена, что тебе никто не нравится.

– Я ей не доверяю.

– И не надо. – Пожимаю плечами. – Пусть ей Хэрри доверяет, тем более что она явно засела у него в голове. Это так мило. Он постоянно о ней говорит.

– Мило! – Мэтт закатывает глаза, а я цокаю.

– Ну что опять?

– Мой брат в очередной раз втрескался, а ты называешь это милым. Это катастрофа.

Я смеюсь и толкаю Нортона в бок. Иногда он бывает невероятным занудой, но мне нравится. Я люблю его таким, какой он есть.

– Замолчи! – Я оставляю едва ощутимый поцелуй на его губах.

Собираюсь отстраниться, но Мэтт притягивает меня к себе и целует вновь, только не едва ощутимо, а пылко и настойчиво. Каждый раз, когда он обнимает меня, внутри у меня вспыхивает огонь, я никак не могу научиться контролировать себя, едва Мэтт оказывается опасно близко. Он заключает меня в клетку, поставив руки по обе стороны от моей головы, но я рада такому заключению. Его губы касаются моих век, подбородка, шеи и ключицы, и я глубоко втягиваю разгоряченный воздух.

– Тетя Мэри уже услышала, как мое сердце сделало сальто.

– Ничего не говори, она подумает, что так на тебя действует тригонометрия, – между поцелуями отвечает Мэттью, а я глажу его твердую спину.

– О да, она решит, что я впадаю в дикий экстаз от теорем и доказательств.

– Ты впадаешь в дикий экстаз?

Парень отстраняется, выгнув правую бровь, а у меня вспыхивают щеки, я растерянно морщу лоб, пытаясь придумать нечто правдоподобное. Но его нахальная улыбка сбивает с толку и обезоруживает, словно сильнейшее оружие, созданное специально против меня.

– Ты нарочно вгоняешь меня в краску?

– Конечно! Это мое любимое занятие.

– А мне казалось, твое любимое занятие – чтение занудных параграфов по биологии.

– Это на втором месте.

Мэттью ложится на спину, притягивает меня к себе. А я удобно располагаюсь на его груди, прижимаюсь, чтобы слышать неровное сердцебиение.

Мы лежим так некоторое время, переплетая пальцы и наблюдая, как темнота плавает по комнате. По телу растекается приятное тепло. Мне всегда тепло, когда Нортон рядом. Когда слышу его голос, я понимаю, что все в порядке.

– Я принес кое-что.

Мэтт поднимается с кровати, и на меня тут же обрушивается холод. Я накидываю на плечи одеяло и хмурюсь: такое ощущение, что зима в моей груди никогда не закончится.

– Вот, – парень достает из рюкзака какую-то футболку, – я забрал ее, когда… когда не соображал, что делаю. Мне показалось, что я должен вернуть ее на место.