Смертельно опасны

– Я не потому, что страшно. Не хочу, да и все.

– А чего бы тебе хотелось? – Я боялась, что она скажет «стать няней». У меня уже есть Бонни, да и не выйдет из Кары няни. Одно лишь усердие твердости и ума не заменит.

– Ничего.

– Ну как же так? – Женщина может быть только матерью, няней или бесплодной партнершей – а женщины для секса, если их вообще терпят, уважением в стае не пользуются. Последняя, Дэйзи, сбежала от нас, и мне даже думать не хочется, что с ней сталось. Кара все это знает.

– А вот так! – страдальчески выкрикнула она. Беда мне с этими девчонками – не желает она, видите ли. Женщины, как и мужчины, делают то, что должны. Оставив ее на ветхом бархатном стуле, я снова вернулась к Притти. Сегодня ее праздник, а вовсе не день Карин.

Бонни так и стояла около усыпанного цветами трона как неживая.

Майк вернулся с переговоров довольный, что бывало с ним редко. Другая стая, меньше нашей, совсем не рвалась воевать за свой лес – наоборот, предлагала обмен, совместные охоты и вылазки. Я и без слов понимала, что Майк надеется со временем объединить обе стаи и сделаться вожаком. Мужчины принесли от соседей дары, так надежно упакованные в пластик, что даже крысы их не попортили: подушки, одеяла, даже одежду. Каждая из девочек получила пушистый белый халат с вышивкой «Отель Сент-Реджис».

– Почему бы и нам не переехать в отель? – спросила Лула, примеряя свою обновку.

– Его трудно оборонять. – Карл посадил ее к себе на колени, Лула хихикнула. Карл ей всегда нравился, и она говорит, будто отец Джейден именно он. Глаза у малютки и правда ярко-голубые, как у Карла.

Пир в честь Притти состоялся в общей комнате, в подвалах бывшего Театра штата Нью-Йорк. Пол там был деревянный, по трем стенам тянулись какие-то непонятные поручни, в углу стояло разбитое пианино. Ребята выгребли оттуда груды битых зеркальных стекол, а Джуни постелила одеяла, на которых мы и расположились. Пир удался на славу. Кролика, подстреленного утром, зажарили с диким луком на костре у Театра Вивиан Бомон, а Эрик добыл консервированные бобы. Был еще салат из одуванчиков и сладкое, которого так жаждала Притти, а я приберегала с зимы: кленовый сок, перемешанный с орехами. Все наши фонари горели, придавая комнате романтический облик.

Майк смотрел на Притти в упор, она краснела и строила ему глазки, парни завистливо наблюдали за ними. Я им не особо сочувствовала: надо было лучше обращаться с Бонни, когда она была целиком в их власти.

Равнодушной к эротической атмосфере оставалась, однако, не только Бонни: Гай и Джемми посылали мне многозначительные взгляды.

– Чего вам? – спросила я наконец, подойдя к ним.

– Больно мне, няня, – пожаловался Джемми – громко, чтобы Майк слышал. Актер из него никудышный: глаза сияют, все мускулы напряжены – ну что у такого может болеть?

– Отведу-ка я Джемми в лазарет, – сказала я Майку, – вдруг что заразное.

Майк, поглощенный ужимками Притти, только кивнул.

Гай, прихватив фонарь, вышел за нами.

– Ну? – спросила я, отойдя подальше от мрачного, пропустившего пир часового.

– Мы хотим показать тебе кое-что. Пожалуйста, няня!

Стая растила Джемми с шести лет, после смерти матери. Он любознателен, но читать, не в пример Гаю, так и не выучился – и не потому, что питает чисто мужское презрение к этой «бабьей» науке: просто буквы, как он говорит, не даются ему и все время скачут перед глазами. Непонятно, но, видимо, правда: в остальном он парень смышленый. Как боец он плох, слишком хрупок, зато может починить любой механизм – технику понимает на инстинктивном уровне. Это Джемми сообразил, как заливать горючее в генераторы, которые нам иногда попадаются, и добывать электричество. Долго они не работают, да и подключать к ним практически нечего, но порой нам везет – пока горючее не иссякнет.

– Что, опять генератор? – спросила я.

– Бери выше, – сказал Джемми, а Гай загадочно добавил:

– Куда как выше.

Мы перешли через площадь к заднему входу Театра Бомон. Уже стемнело и моросил дождь, но мальчишки не обращали на это внимания. Маленький нижний театр выглядел странно при свете нашего одинокого фонаря.

– Лезь туда. – Джемми показал на будку, приделанную к стене. – Я тут приставил лесенку.

– Не полезу, – сказала я, но, конечно, полезла. Их волнение было заразительным и тревожащим. Бойцы стаи, по мнению Майка, не должны себя так вести: им полагается говорить мало и никому ничего не показывать.

В моем возрасте карабкаться по перекладинам не так просто, но я одолела подъем – Гай мне светил сверху, – и первым, что увидела наверху, была стопка книг.

– О‑о!

– Это не главное, – весело заявил Гай.

– Дай-ка взглянуть!

– Совсем не главное, – подтвердил Джемми, взлетевший наверх, как белка.

– Где ты нашел книги? – не унималась я.

– Да прямо тут, – сказал Гай.

Будку наполнил шум очередного генератора, но книги интересовали меня куда больше.

– Не могу поверить, что он до сих пор работает, – сказал Джемми. – Повезло, что он уже подключен, а то я не знал бы, что с ним делать. Вот смотри!