Смертельное шоу

-- О! Значит, были! Но ты не наш, не перевальненский. Точно?

-- Да, -- нехотя ответил Ковбой.

-- У меня к тебе просьба, -- обратился к роллеру Санька. -- Там, за стеклом, задержанный человек. Посмотри внимательно, не он ли передавал тебе записки?

Сонные глаза Ковбоя уставились на стекло, внимательно изучили прозрачные уши следователя, потом ежик на голове альпиниста, и теперь уже губы пацана, тоже вялые и тоже сонные, объявили:

-- Нет там его.

-- Да ты не бойся! -- покраснел Санька.

-- А кого мне бояться? Ты про стриженного, что ли, спросил?

-- Да. С короткой прической.

-- Ну, я тебе верняк говорю: не он! Тот -- красавчик, мягкий такой, как пластилин. А этот крестьянин какой-то!

-- Значит, еще один есть? -- похмурел Лучников.

-- Значит, есть, -- устало и безразлично ответил Санька.

Вчетвером они вышли из потайной комнаты, и, стоило Лучникову с экспертом оторваться от них на три-четыре метра, Санька шепотом спросил раскачивающегося, будто матрос на штормовой палубе, Ковбоя:

-- Что по гостиницам?

-- Облом.

-- Полный.

-- Полнее не бывает.

-- Может, упустил?

-- Обижаешь!

-- Что ж делать? -- уже самого себя спросил Санька.

-- Потеть и бегать, -- схохмил Ковбой.

-- Ну, ты это!..

Санька остановился и в упор посмотрел в глаза Ковбою. Сонная пленка на них дрогнула, и роллер торопливо произнес:

-- Я еще в казино не заныривал!

-- Ну так занырни! -- потребовал Санька и увидел, что Лучников завернул в свой кабинет. -- Извини, мне нужно один вопрос решить. До завтра!

Рукопожатие получилось вялым. У Саньки сил уже почти не осталось, а пальцы Ковбоя с детства были вялыми, будто он до сих пор не определил, зачем они ему вообще понадобились.

Кабинет Лучникова оказался типичным кабинетом начальника отделения милиции: могучий канцелярский стол, до потолка заваленный бумагами, подробнейшая, до каждого домика и сарайчика, карта поселка во всю стену, телевизор с брикетом видеомагнитофона на нем, стеллаж с полками, плотно, до стона утрамбованными папками скоросшивателей, инструкциями, пособиями и лакированными кирпичами детективов. Причем, детективов было больше, чем скоросшивателей, инструкций и пособий вместе взятых, из чего можно было сделать вывод, что в этом отделении именно детективы заменяли собою большинство инструкций и пособий.

-- Подполковник Сотников -- у телефона, -- сквозь шорох ответила Саньке Москва.

Он плотнее, до боли в виске, прижал трубку к уху и в тон абоненту произнес:

-- Старший лейтенант Башлыков тоже у телефона...

-- Санька, ты?! -- удивилась трубка. -- Привет! Решил вернуться?

-- Пока еще нет, -- остудил он своего бывшего сослуживца по отделу. -Как там у нас?

-- Раз "у нас" сказал, значит, вернешься, -- подвел итог Сотемский. -Точно?

-- Ладно. Как там у вас дела?

-- Сводку за сутки зачитать?

-- Длинная?

-- Как обычно, -- с профессиональной радостью сообщил Сотемский. -Убийства, ограбления, наркотики, взрывы, поджоги. Среднестатистический вариант.

-- Что-нибудь связанное с шоу-бизнесом есть?

-- Ты имеешь в виду покушения на певцов? -- по тону вопроса чувствовалось, что таких покушений нет.

-- Не обязательно. Посмотри, пожалуйста... Я имею в виду казино, студии, концертные залы...

-- Н-не-е-а, -- вытягивая в одном длинном стонущем звуке ответ и, видимо, одновременно просматривая сводку, разочаровал Саньку Сотемский. -Ничего нету.

-- А за предыдущие сутки?

-- Может, за год посмотреть? -- укорил его Сотемский.

-- Нет, за предыдущие сутки, -- Санька был неумолим.

-- О-ох!.. Сейчас... На соседнем столе возьму...

Он молчал долгую-предолгую минуту. Казалось, что он заснул, и Санька кашлянул, чтобы разбудить его.

-- Вчера есть, -- без радости сообщил Сотемский.

-- А что?

-- Какую-то студию звукозаписи на окраине Москвы подожгли. Хозяин -Виктор Прокудин. Написано, что ему же принадлежат еще две студии. Одна в Питере и одна в Нижнем. Сейчас в отъезде. Вызван органами милиции для выяснения обстоятельств поджога. Наверное, гаденыш, застраховал свою драную студию на дикую сумму и уехал, чтобы иметь алиби... Не знаешь такого продюсера?

-- Ты что, смеешься! Их в Москве -- хоть пруд пруди!

-- Ну как же! Настоящий певец должен хорошо знать все студии звукозаписи...

-- Я еще не настоящий. Я -- начинающий, Мефодий, -- впервые за весь разговор назвал Санька своего друга по имени и от этого ощутил, как жучком начала точить сердце тоска.

Все-таки четыре года в одном отделе бесследно не исчезают. Что-то осталось внутри Саньки от Сотемского, а что-то от Саньки у него. Впрочем, второго Санька не знал и, вздохнув, перешел к главному:

-- Мне нужна некоторая помощь. Здесь, в Приморске, возникли проблемы по одному уголовному делу...

-- Так ты на курорте? Круто! А мы тут в Москве мокнем!

-- Запиши, Мефодий... Мне нужны данные по уголовному делу на Буйноса Владимира Захаровича...

Он вкратце пересказал то, что сообщила Нина, назвал район, поселок, и тут же вспомнил о другом, возможно, более важном: