Смертельное шоу

-- Никого у нас тут нету! -- выставленной ладонью оттолкнул от себя вопрос бывший портовый работник. -- У нас все жители, гад, делятся на бандитов и остальных. Остальные -- голь перекатная. Типа меня. Вот дай мне автомат в руки -- всех, гад, перестреляю! В решето!

-- Ладно. Пошли в номер, -- согласился с Андреем Санька.

Руки мужика вздрагивали. В них будто бы прыгал автомат, которым он косил людей. Других людей, кроме Андрея и Саньки, на крыше не было.

Они гуськом прошли к пожарной лестнице, и Санька, идущий первым, ощущал себя неприятно от шарканья шлепок за спиной и думал о том, что руки у мужика все еще трясутся.

-- А это что за здание? -- остановившись у бетонного барьера на краю крыши, показал вниз Санька.

-- Иде? -- спросил отставший мужик.

-- Вон. С тыла гостиницы.

-- А-а, это бойлерная... Ну, для горячей воды. Токо горячей воды, гад, уже лет пять как нету. Гостиница -- банкрот, не платит за нее. Мы и холодной рады.

-- Там дежурный есть какой-нибудь?

-- Я ж сказал, воды, гад, горячей нету. Сантехник последний года три как уволился. Кто ж будет в канализации и трубах, гад, за двести тыщ ковыряться! Токо больной какой-нибудь! Гадство сплошное!..

На массивной двери бойлерной висели два пудовых замка. Один из них приржавел к дужкам.

-- О, сразу, гад, видно, что сто лет не открывали! -- обрадовался ржавчине мужик.

Всегда приятно, если предметы подтверждают твою правоту.

Поднятой с земли веточкой Санька ткнулся в приржавевший замок, и он сдвинулся вправо. Замок не хотел, чтобы мужику в тельняшке верили.

-- Смотри, -- позвал Санька и мужика, и Андрея одновременно.

Первым слева раздалось табачное сопение. Показалось, что к левой щеке приблизилась не щетина мужика, а век не мытая пепельница.

-- Чего смотреть-то, гад? -- не понял он.

-- Вот здесь. По ободу замочной скважины стерта ржа. Даже металл проступил.

-- Ну, и что? Может, гад, кто из гостиничных начальников сюда

лазил. Тут у некоторых краска хранится, струмент кой-какой. Не

стоять же помещению, гадство, без дела!

Окон в бойлерной не было. Вентиляционный квадрат под крышей с

навечно приваренными металлическими полосами жалюзи манил Саньку, но для того, чтобы добраться до него, требовался ящик, лучше из-под пива, еще лучше из-под артиллерийских снарядов, но самым большим кандидатом в округе на эту роль был ржавый остов трехколесного велосипеда. Он дал на себя встать Саньке, а потом так ловко качнулся, подсекая своего обидчика, что только рука Андрея спасла от падения на груду мусора под стеной бойлерной.

-- У кого могут быть ключи? -- отшвырнув на эту кучу непослушного ржавого уродца, спросил Санька.

-- А зачем вам туда? -- напрягся мужик.

-- Украли у нас кое-что.

-- Украли?

Крупные ногти мужика с толстой черной окантовкой громко почесали шею. На ней сразу проступили белые полосы. Ногти словно хотели показать, что знают истинную душу мужика настоящего, светлого, а не того загорело-немытого, что стоит перед ними.

-- Так вы чо думаете?.. Что ворованое там спрятали? -- кивнул он на бойлерную.

-- Не знаем мы ничего, -- еле сдержался, чтобы не крикнуть, Санька. -Ну, ты можешь нам ключи добыть? Поллитра гарантирую...

-- Без бэ? -- замерли ногти, занятые раскопками на шее.

-- Без чего? -- не понял Андрей.

-- Да, без брехни, -- ответил Санька. -- Век воли не видать!

-- А ты чего зековским божишься? Сидел, что ли? -- опустил руку к бедру мужик.

-- Сидел, -- разрешил Санька уравнять себя по статусу с мужиком.

-- И я тоже, -- в улыбке расширил он небритые щеки. -- Заместо армии. Два года. За драку...

-- Так добудешь? -- оборвал его воспоминания Санька.

-- Мы втроем одного мужика прикантовали, а он... Ладно! Ждите тут!

Подвигав ступнями, он поплотнее вбил их в то рвано-перелатанное, что с трудом можно было назвать обувью, шарахнул соплей по бетонной стене бойлерной и засеменил черными ножками к гостинице. Причем, гораздо быстрее, чем делал это на крыше. И дело не в битуме. Он бы и по битуму сейчас бежал с не меньшей скоростью.

-- Думаешь, добудет? -- глядя на его качающуюся полосатую спину, спросил Андрей.

-- Пятнадцать лет на одном месте! Он тут не меньше, чем администратор по статусу...

-- А зачем тебе эти ключи? Ты думаешь, он там?

Маленьким, по-женски аккуратненьким ушком Андрей прижался к двери, на которой струпьями висела отшелушившаяся зеленая масляная краска. Дерево молчало. Все, что слышал Андрей, это ровный гул в ухе и пульсирующее внутри этого гула сердце. Его собственное сердце. Но не Эразма.

-- Никого там нет, -- объявил он и, отлепив ухо от двери, стер с него зеленые крошки.