Смертельные иллюзии

Эндрю кашлянул, и Харт мгновенно пришел в себя. Сражение в самом разгаре, он не имеет права проиграть, потому что уже принял решение и ни за что не вернется к той серой безысходности, в ту пустоту, в которой жил всю свою жизнь, беспросветную темноту, где не было Франчески.

– Вы осуждаете меня за откровенность? – Он горько усмехнулся. – Или за чувства, что естественны для мужчины в моем положении? Если бы я мог изменить события того вечера, не сомневайтесь, я бы это сделал. Подобного больше не повторится. Эндрю… я готов измениться. Даю вам слово.

– Я не верю вашему слову. Как и тому, что вы были со мной откровенны. Поберегите сладкие речи для людей более наивных и доверчивых, чем я. Единственное, о чем я жалею, что сразу не разгадал вашу игру.

– Никакой игры нет, – холодно отрезал Харт. – И моему слову всегда можно верить.

– Сомнительно. Или вы претендуете на звание цельной натуры? – Кэхил вскочил, глаза его горели.

Харт тоже поднялся и грозно посмотрел на Эндрю. Что это с ним? Дело далеко не в событиях прошлого вечера, такой гнев не могла вызвать небольшая оплошность. Поскольку Харт предполагал возможный взрыв гнева, он принялся спешно анализировать положение дел Эндрю, предполагая, на какие рычаги можно надавить в сфере, где сконцентрирован его основной интерес.

– Я не претендую на это, – ответил Харт, – лишь заявляю, что мое слово чего-то стоит.

Кэхил насмешливо фыркнул:

– Что бы вы ни заявляли, на что бы ни претендовали, но я остаюсь тверд в своих убеждениях, сэр. У меня есть право обвинять вас, что я и намерен сделать.

Кэхил жаждал войны, так тому и быть.

– Неужели? Следует ли расценивать это как вызов?

– Мне наплевать! До меня дошли слухи, что вы продолжаете содержать любовницу, в то время как уже помолвлены с моей дочерью. Как вы посмели, Харт! Я потрясен. Извольте считать вашу помолвку расторгнутой. – Он сжал руки и покраснел так, будто его вот-вот хватит удар.

Харт никогда ни перед кем не оправдывался в своих действиях, пожалуй, лишь последнее время перед Франческой. Он смотрел на Кэхила с единственным желанием уничтожить своего обидчика, но перед глазами возникло прекрасное лицо Франчески, и в душе потеплело. Харт понимал, что единственным выходом могло бы стать честное признание, но все его нутро яростно противилось такому решению. Он был верен Франческе, со времени их помолвки даже не взглянул ни на одну женщину. Все его мысли и мечты были лишь о невесте.

– Вы не можете выступать против меня, Эндрю, – тихо произнес Харт. – Советую вам здесь и сейчас отказаться от своих претензий и успокоиться.

– Вы отрицаете, что содержите любовницу? – Эндрю продолжал настаивать, явно не представляя, каких масштабов ошибку совершает.

Харт почувствовал, как губы сжались и вытянулись в зловещую улыбку. Кэхил взял несколько огромных кредитов в «Банк оф Нью-Йорк», один из его директоров был хорошо знаком Харту – он был большим любителем молодых мальчиков, несмотря на наличие жены и детей. Также он знал и председателя совета директоров. Несколько лет назад тот оказался на грани банкротства, и Харт оказал ему огромную услугу, согласившись перевезти товары по себестоимости, с оплатой только после того, как весь товар будет продан. Нет, Кэхил не захочет идти против него. Банк может потребовать досрочной выплаты кредитов, и это будет лишь первый шаг к тому, чтобы увидеть Эндрю стоящим на коленях.

В огромных глазах воображаемой Франчески появились страх и мольба. Она обожала отца. Харт вздохнул, понимая, что обязан предпринять еще одну попытку примириться с отцом невесты, прежде чем объявлять войну Кэхилу.

– Сэр, – начал Харт, голос его был резок. – В день помолвки с вашей дочерью я порвал с мисс Джонс. Она продолжала жить в моем доме, поскольку по нашей договоренности я обещал заботиться о ней еще шесть месяцев. По прошествии трех месяцев я просил ее съехать. Франческе обо всем этом известно. Это правда, и я возмущен выводами, так ошибочно вами сделанными.

Эндрю Кэхил вскинул брови:

– Считаете меня дураком? Что за чудовищное объяснение вы мне представили! – Затем он холодно улыбнулся, демонстрируя безжалостность натуры, которая ему, урожденному сыну фермера, помогла подняться по социальной лестнице и стать американским миллионером. – Даже если это и правда, мне наплевать. Я никогда не был сторонником этого брака, Харт. Сегодня вечером я сообщу Франческе.

Харт молча вглядывался в лицо своего нового врага.

Было бы трудно обрубить отношения с Эндрю Кэхилом при всей его власти и могуществе. Но так же непросто заставить его дать то, что от него требуется.

Но это будет война с отцом Франчески. Она пострадает больше всех, будет вынуждена выбирать между отцом и любимым мужчиной.

Все это кажется бессмысленным. Чрезвычайно сложный момент.

Он будет презирать себя, если ввяжется в эту войну, и еще больше, если уступит.

Кэхил выжидающе приподнял бровь:

– Смотрю, вы не возражаете.