Смертельный треугольник

Оказалось, Тереза Соколовская — экономка покойной сестры Яны. Сейчас она живет в Польше. Мила Монахова доверяла ей и возила ее повсюду с собой — и в Москву, и в Нью-Йорк, и в Париж, и в Африку. Правда, незадолго до смерти Мила как будто ее рассчитала, и пани Соколовская вернулась к себе в Польшу. По словам Яны, она была очень напугана случившимся. Так вот, эта пани Тереза в разговоре с Яной по телефону, когда она уезжала из Москвы, и произнесла странную фразу про то, что «не все в пожонтку».

— И из этих слов вы сделали вывод, что вашу сестру убили?

— Да, я думаю, полька просто боится об этом говорить. Может быть, действительно она знает убийцу, а?! — сказала Яна, затягиваясь сигареткой. — Но я больше не смогла с ней переговорить. Я просто не знала, куда ей звонить.

Гордеев вздохнул. Ну и история.

— Вы говорите, Мила ей доверяла, но незадолго до смерти рассчитала. Как одно с другим сочетается?

— Я... не знаю. Я как-то об этом не думала вообще.

— Ну, конечно. А Тереза была в доме, когда Мила умерла?

Яна отрицательно покачала головой. Потом встрепенулась.

— Знаете что, Юрий Петрович, я сейчас подумала? Мила могла ее рассчитать понарошку! Она могла дать ей на хранение какие-нибудь ценные вещи, например...

— Например?

— Ну не знаю, например, фотографии каких-нибудь людей, которые были причастны к ее гибели. И для этого ее как бы выгнала. Чтобы ее никто не искал. Вот.

Гордеев усмехнулся про себя, чтобы не обижать клиентку, и только покачал головой укоризненно:

— Яна, подумайте, ради бога, что вы говорите. Ваша сестра дала своей экономке фотографию человека, который должен был ее убить? Она что, знала это заранее? И при чем тут экономка?

— Ну тогда я не знаю! Просто мне так показалось... Вы же адвокат, вы и разбирайтесь. Мне кажется, эту Терезу надо найти.

— Хорошо. — Гордеев записал имя и фамилию. — Где она живет?

— В Польше. Я не знаю. В Лодзи у нее были родственники.

— Я все проверю... Так, а теперь давайте по порядку. Расскажите мне сперва, какие шаги вы уже предпринимали и что вам в результате этого стало известно. А я по ходу буду задавать вопросы. И не забегайте вперед, пожалуйста, договорились?

Оказалось, что Яна уже была на приеме у некоторых должностных лиц. Пытаясь возобновить следствие, она посетила чиновников Министерства юстиции и даже Генпрокуратуры — все безрезультатно. С ее точки зрения, дело было скоропалительно прекращено следственными органами. Но они, эти органы, посчитали, что знаменитая актриса умерла от передозировки снотворных препаратов, которые она приняла вместе с изрядной дозой бренди.

— А она принимала вообще снотворное? — поинтересовался Гордеев.

— Как вам сказать?.. Я точно не знаю, мы последний год не слишком часто виделись. Я уверена лишь в том, что последнее время Мила Монахова пребывала в депрессии, так как незадолго до гибели развелась со своим американским мужем. И сильно переживала это событие. После очередных съемок она вернулась из Лос-Анджелеса в Москву, где и прожила два последних месяца.

— Пребывая в депрессии? — снова уточнил Гордеев, слегка поеживаясь.

— Да.

— Вы знаете ее лечащего врача?

— Кажется, она советовалась с нашим семейным доктором, но он живет в Киеве. Михаил Яковлевич Рубин.

— Он может знать про снотворное и прочие частные обстоятельства ее душевного здоровья, верно?

— Вот что значит настоящий адвокат! — Она посмотрела на него с нескрываемым восхищением.

— Не подлизывайтесь, я еще ничего не сделал. У вас есть его координаты?

Она достала электронную записную книжку — дитя современного мира — и, немного пощелкав кнопочками, продиктовала Гордееву телефон киевского семейного доктора.

— Спасибо... Значит, вы редко виделись, несмотря на то что она была в Москве?

— Увы, так уж вышло. Кто мог знать, что эти восемь недель — последнее, что ей осталось? Я бы тогда ни на шаг от нее не отходила.

— Яна, скажите откровенно, вы были близки с сестрой? Вы не были в ссоре на момент ее гибели? Как часто вы ссорились?

— Мы вообще не ссорились! — возмутилась девушка.

— Так уж и вообще?

— Мы слишком нечасто для этого виделись, чтобы так бездарно тратить время.

— Иногда родственники редко видятся именно в силу плохих отношений.

— Это не наш случай, — запротестовала Яна. — Спросите кого хотите!

— Кого, например?

—Да хоть того же Рубина!

— Спрошу непременно, — пообещал Гордеев. — Значит, вы с сестрой были близки?

Яна задумалась:

— Раньше — очень. Но... у нас все-таки большая разница в возрасте — почти пятнадцать лет.

— Иногда это, наоборот, помогает сблизиться, — заметил Гордеев.

— Наверно, мы просто не успели. Я жила с отцом в Киеве, а она уже много лет была в Москве — снималась в кино, играла в театре. Потом у нее и международная карьера началась. Да вы, наверно, знаете. А когда я сюда перебралась — она опекала меня в профессии, это правда. И конечно, все то, что со мной происходит, ей было небезразлично — факт. Но так, чтобы мы делились друг с другом личной жизнью...

— Что, неужели совсем никогда? — прищурился Гордеев.

— Ну бывало, конечно, — созналась Яна.