Смертельный турнир

– Выбирает, почему нет. Правда, для этого новое оружие должно быть сильнее, чем прежнее. Например, сейчас, когда у меня есть Серебряный, – имя меча прозвучало с нежностью, – ко мне не пристанет ни один простой. А тогда у меня была игрушка, вот почти как у тебя сейчас.

Я насупилась. Ничего себе игрушка! Да мой «дракончик» ого-го какой!

И в то же время не могла не почувствовать соблазн при мысли, что у меня может появиться новое оружие – еще сильнее, еще прекраснее. Засаднило в душе: интересно, мой Хранитель выбрал Хена?.. Или его продали кому-то другому, и теперь он верой и правдой служит этому человеку, защищает его и повинуется его руке?

Злость заставила сжать кулаки. Нет уж, я не сломаюсь и не приму это как должное. Когда-нибудь обязательно отыщу Хранителя и верну его в клан.

Вслух спросила:

– Можно отобрать чужое оружие?

– Только если убить его хозяина. – Анс покачал головой. – Но и тогда нет гарантии, что магия выберет тебя. Хотя, конечно, шанс на это есть, особенно если находиться ближе всего. – Он вдруг сделал большие глаза и испуганно уставился на меня. – Ты ведь не хочешь убить меня ради Серебряного? – спросил дрожащим голосом, еще и за плечи себя схватил, будто не в силах был побороть ужас.

Шутник несчастный.

– Ты клановый? – спросила, открывая тугую дверь зала.

Свежий весенний ветер ударил в лицо, встрепал волосы.

– Клановый, – весело подтвердил Анс, выходя следом. – Клан Архалла, если это тебе что-то скажет.

О, еще как! Я отлично знала этот клан, хоть его земли и располагались далеко на востоке. Отец частенько говорил, что было бы неплохо, если бы Сантерн на западе стали хотя бы вполовину так сильны, как Архалла на востоке.

Захотелось сказать ему, что я Сантерн. Но нет, глупости. Сама порвала с кланом, так чего уж теперь пытаться воспользоваться его известностью. Хотя в глубине души я все равно считала себя Сантерн – по крови, по внешности, по характеру.

Не успев додумать мысль, поймала себя на неуютном ощущении. Подняла глаза и увидела неподалеку, шагах в десяти-пятнадцати, прислонившегося к забору высокого темноволосого парня. Он был одет как боевик, но при этом довольно щегольски: в темно-серую рубашку с раскрытым воротом, замшевые штаны, начищенные блестящие сапоги с широкими ботфортами. Талию обхватывал рыжий кожаный пояс.

Но удивила меня не его одежда, а выражение лица. Стальные голубые глаза были зло прищурены, и отчего-то показалось, что и ледяной взгляд, и бурлящий под внешней невозмутимостью гнев предназначены мне.

– Кто это? – тихо спросила.

Никогда раньше я его в академии не видела. Тоже приезжий старшекурсник? А почему смотрит на меня так, словно я у него что-то украла?

Анс посмотрел безразлично, пожал плечом. И я выкинула незнакомца из головы. Наверное, пришел к мастеру Верту, вот и все. Или думал, что может потренироваться в пустом зале, а наткнулся на нас.

В тот момент я еще не подозревала, что вскоре мы увидимся вновь и встреча эта меня ничуть не обрадует.

Утром в последний день турнира на поле мы шли молча. Карин шагал справа и крепко держал меня за руку. Как и обещал Имсен, он более или менее оправился, хотя при резких движениях по лицу все равно пробегала боль. Вейн шел слева, невидимый для всех, в «тени». Сегодня, пока идет часть «ближников», боевиков, сражающихся на малом расстоянии, он так и будет прятаться, потом, когда наступит время «дальников», они с Карином поменяются местами.

Новых нападений, слава Нигосу, пока не было. Похоже, на Висперину и ее товарищей хорошо повлияла взбучка, которую мы задали им позавчера. Видимо, сообразили наконец, чем рискуют.

Академия была разукрашена буквально вся. Везде реяли вымпелы с золотым и зеленым – ее цвета, нежно позвякивали фонарики – вечером, во время празднования, они зажгутся яркими светлячками. На столбах, ограждающих стадион, красовались пышные венки, а на трибунах бесновалась толпа.

Хоть я и выступала далеко не первой, все равно почувствовала, как убыстряется ток крови. Словно уже вот-вот, и мне придется выйти на поле, под взгляды всей этой многотысячной толпы.

Трибуны были заняты полностью, куда ни глянь – сплошные лица, лица, лица, темные, светлые, круглые, длинные, улыбающиеся, взволнованные, сияющие, обеспокоенные. И все это море волновалось, шумело, вскрикивало, переговаривалось, свистело, порождая кружащий голову, путающий мысли трепет.

Сегодня все решится.

Сегодня назовут имена пятерых победителей.

Если я войду в их число, смогу участвовать в групповом турнире. Но это на будущий год, в этом останется только болеть за старших. Войду я в число победителей или нет, сегодня мое участие в турнире заканчивается.

Эта мысль вызывала одновременно и волнение, и легкую светлую грусть.

У входа на стадион мы с парнями разделились. Карин с Вейном пошли на трибуны, а я свернула к дверям для участников.

– Сатьяна! – оклик настиг меня на пороге.