Смертельный турнир

Лежать в лазарете мне не понравилось. Довольно быстро выяснилось, что со мной действительно все в порядке, но домой все равно не отпустили, сказали, что эти сутки я пробуду под наблюдением.

Зато, слава Нигосу, к вечеру того же дня ко мне начали пускать посетителей. Естественно, вся моя орава оказалась тут как тут: Лидайя в ногах, Карин на стуле рядом – и Вейн с другой стороны, как всегда в «тени», так что о его присутствии я догадалась, только когда из пустоты протянулась невидимая рука и, подбадривая, сжала мое плечо.

– Этот мерзавец использовал заклятие Рагоденда, – без перехода заявила Лидайя. – Его дисквалифицировали и теперь вышвырнут из академии к тварям, можешь быть спокойна. Если вдруг за него вступится его клан, я подниму на уши весь академический совет. Устроим студенческий бунт. Но, думаю, даже его клан прижмет хвост, раз такие дела творятся.

– Да ладно, – промолвила я, когда первая оторопь сошла.

Заклятие Рагоденда – это же что-то из другого мира, в нашей жизни такого не бывает. Ну да, я знала о его существовании – исключительно мощное, мгновенно убивающее, безошибочное, как гнев богов. Но чтобы мой однокурсник использовал его против меня?

– Где он его достал? Он что, совсем умом тронулся? Думал, сойдет ему с рук?

– Говорит, не знал, что это на самом деле, – пожала плечами Лидайя, – утверждает, что купил безобидную иллюзию, что тоже против правил, но карается по-другому.

– Сегодня вечером мы с ним потолкуем, – проронил Карин.

Его лицо меня испугало. Глаза горели мрачным огнем, ходуном ходили желваки, губы были твердо сжаты. Я не успела ничего сказать, вмешалась подруга:

– Не надо, Кар, вам в это лезть. Пусть разбираются преподаватели и стража.

– Надо выяснить, откуда у него заклятие. Ясно же, он врет, что ничего не знал. И не покупал, ему кто-то дал его.

– Но кто? Висперина? А у нее откуда? Она такая же первокурсница, как и он.

– Она из клана целителей, у них и покруче вещички бывают. Они же действие смертельных заклятий как раз и изучают, чтобы знать, как лечить.

– Ну так на Сатьяну же не подействовало? – Лидайя метнула на меня вопросительный взгляд. – Целители вовремя успели?

– Я не знаю, – Карин покачал головой, – но вряд ли это их заслуга. Сат вся засияла и задала Хаунду трепку раньше, чем целители вообще появились на поле.

– Тогда что, почему и как?

– Может, ее индивидуальная особенность? – предположил Карин. – И на нее заклятие Рагоденда плохо действует?

Почувствовала, как на мне скрестились взгляды всех троих, даже хранящего молчание Вейна. Подавив желание забраться глубже под одеяло, пожала плечами и виновато улыбнулась.

– Не имею ни малейшего понятия. Мне просто стало невыносимо обидно проиграть. Не знаю, что произошло. Вдруг пришла в себя, схватила меч… Ну и отделала гада.

– Может, Хаунд ошибся? – задумчиво протянула Лидайя. – Применил как-то не так. Не сделал чего-то важного, в результате заклятие не набрало нужной мощи.

Карин снова покачал головой.

– Не знаю, не знаю. Ладно, целители выяснят, что и как.

Они еще долго сидели у меня, позже заглянул Лас. Повторились те же расспросы и предположения. А потом в палату ворвалась дежурная целительница и быстро и безапелляционно прогнала всех гостей.

Я лежала одна в тишине, вспоминала случившееся и думала. То ощущение, когда пламя сжигало боль, а потом и то, всесильное я испытывала явно не впервые. Что-то было в нем знакомое и такое… даже как будто домашнее, но как ни старалась я поймать кончик мысли, он постоянно ускользал.

Услышала шорох и подняла глаза. Окно палаты располагалось напротив кровати, так что я могла лежа любоваться пейзажем. Сейчас, правда, уже сгустилась ночь, и на улице была лишь непроглядная фиолетовая темень. И в этом мраке ярким белым пятном проявилась ласка.

Я подскочила на месте, заулыбалась. Жаль, нельзя подойти и открыть: мне не только строго-настрого запретили вставать, но и чарами опутали, даже для похода в туалет требовалось звать дежурную целительницу.

Так что я просто лежала, уставившись на мордочку посетительницы, а та молча смотрела на меня, встав столбиком и опираясь передними лапками о стекло. Почему-то она показалась мне взволнованной, но можно ли разобраться в выражении морды ласки?

Так, под ее взглядом, я и заснула, совершенно незаметно для самой себя уплыв в сон.

Ближе к обеду следующего дня состоялся консилиум. Меня обследовали со всех сторон, обстучали, прощупали, разве что обнюхивать не стали. Но, наверное, если бы это помогло с диагностикой, и на зуб бы попробовали за милую душу.

Наконец вынесли вердикт: полностью здорова, можно отпускать.

Минут через двадцать я уже спускалась по лестнице в общий холл. Не верилось, что за такой малый период столько всего случилось, в голове было пусто.

Интересно, ласка и впрямь приходила ко мне или мне приснилось?

Холл пустовал, только пожилая целительница дремала на дежурном посту. Я умерила шаг, чтобы не разбудить, и намеревалась проскользнуть мимо, но она вдруг подняла голову и поманила к себе.

– Вам тут записку оставили.

– Кто?

Лидайя? Или Лас?