Смертельный взмах пера

Мы оказались в районе хрущевок. В «аккуратном месте», как выразилась бы Мила. Ни за что не скажешь, что тут живет самогонщица.

— Все, приехали. — Зинаида напряженно выглядывала в окно, что-то высматривая. — Ага, он еще здесь. Вон там автомобиль «Волга» цвета кофе с молоком. Видите?

— С наклейками по всему корпусу?

— Да! На заднем стекле еще — «Сделано в СССР». Это Димы.

— От родителей досталось?

— От родителей нам ничего не досталось, — с отвращением процедила Зинаида. — Дима купил этот, э-э, раритет на «Авито».

Тема родителей для старшей из Хохотов явно была болезненной.

Я припарковалась в тенечке, мы с Зинаидой вышли, я включила сигнализацию. Припекало солнышко, лето старалось вовсю. Всего через час-полтора мой автомобиль окажется под палящим солнцем. Надеюсь, слишком долго мы у этой бабы Раи не пробудем.

«Волга» Дмитрия Хохота была припаркована как раз возле нужного нам подъезда. Вблизи я увидела, что многие наклейки на машине были сексуального содержания.

Когда мы с Зинаидой прошли рядом с машиной, то своим появлением спугнули пару мальчишек лет двенадцати, исследовавших наклейки на бампере.

— А вот теперь придется предупредить. — Зинаида набрала номер квартиры на домофоне.

— Слушаю вас! — Женский голос в динамике показался, скажем так, элегантным. — Чем могу быть полезна?

Мне моментально представилась светская дама в летах, обходительная, с утонченной внешностью. Не «баба Рая». А что, в деле продажи самодельного алкоголя манеры и обаяние — это не лишнее.

— Раиса Пална, это я, Зина. Дима у вас? — В голосе моей клиентки отчетливо звучало одно протяжное «задолбалась».

— Да, золотко. Поднимайся. — Элегантный голос мгновенно потеплел.

— Он не сбежит от нас? — бдительно осведомилась я. — Она его не предупредит?

— Не предупредит. Ей меня жалко, — пояснила Хохот. — Проблема в том, что ей и Диму жалко. Вдобавок он ее клиент. Так что она не плюет в колодец, из которого пьет.

Подниматься пришлось на последний, пятый этаж. Зинаида и тут двигалась быстро и ничуть не запыхалась. От человека с ее весом и массой тела обычно ожидаешь противоположного.

Но вот выражение лица было предсказуемо кислое.

Раиса Павловна встречала нас в дверях квартиры. При виде нее брови у меня сами собой полезли на лоб.

Бабкой ее можно было бы назвать только в смысле возраста: лет семьдесят, может, чуть больше. Волосы ядрено-розового цвета были уложены в прическу а-ля гейша, с множеством деревянных шпилек. И кимоно присутствовало — белое, в розовый цветочек, накинутое поверх брючного костюма цвета переспелого баклажана. Завершали образ тяжелые серьги и перстни и весьма умелый макияж в серебряных тонах. То-то, наверное, соседям развлечение, если она в таком виде по магазинам ходит.

Впрочем, взгляд из-под серебряных век был острым и внимательным.

— А вы, барышня, по какому вопросу? — спросила она, придирчиво разглядывая меня в обход Зинаиды.

— Раиса Пална, это со мной, — торопливо пояснила Зинаида. — С Димой поможет. Хотя, надеюсь, не понадобится.

— Хорошо, заходите. — Пожилая дама сделала приглашающий жест наманикюренной ручкой.

На одном из пальцев у нее я заметила необычную вещь: проволочное кольцо, от которого вверх тянулась короткая проволочка. Вверху проволочка завершалась кольцом, но поменьше. И в это маленькое кольцо была вставлена незажженная сигарета.

— Прямо Глория Свенсон в «Сансет бульвар», правда? — тихо произнесла Зинаида, проследив за моим взглядом.

Я лишь кивнула. Раиса Павловна и впрямь походила на ушедшую на покой кинозвезду. Или на драгоценную райскую птицу. Но при этом ощущалась и исходящая от нее опасность. Словно предупреждение: интересы этой дамы лучше не задевать.

— О черт! — воскликнула я от неожиданности.

В прихожей на резном комоде старинного вида, прямо под зеркалом, находилась… отрезанная голова. Мужская, на круглой подставке, под округлым стеклянным колпаком.

Раиса Павловна на мой испуг широко улыбнулась, да и напряженная Зинаида снисходительно хмыкнула.

— Что, нравится? — бабуся кивнула на «экспонат». — Муж мой покойный. Дима сделал, Зинулин брат. Куда лучше, чем фотография в рамочке, хотя бы поговорить можно.

Испуг миновал, и я увидела, что это и впрямь бутафорская голова. Но сделанная чертовски здорово. Прямо «голова профессора Доуэля», ни дать ни взять.

— А камер в зрачках у нее, часом, нет? — Я чуть разозлилась на то, что меня вот так застали врасплох. Да и по виду оторванных частей тела не скучаю. — Стоит уж больно удобно.

— Ты смотри, хитрая какая! — удивилась Раиса Павловна. — Да, камеры есть. Звать-то тебя как, умница-разумница?

— Евгения. — Себе снисходительности я не позволила, довольная тем, что угадала про камеры.

Зинаида на сей раз вперед не рвалась. Оглядела длинный, как в старинной коммуналке, коридор:

— В которой он комнате?

— А вон там, в конце, в пятой. Я его нарочно в комнату без балкона определила, на всякий случай.

Не иначе как бабка объединила две квартиры в одну — или вроде того. Пятикомнатные хоромы в хрущевке не встретишь.