Смертельный взмах пера

— Так все, ты ж ей не нужна уже, — припечатал Дима.

— Кстати, колись давай — что ты им такое сказал сегодня у завода? Как уговорил уехать? — полюбопытничала я.

Дима ухмыльнулся:

— Сказал, что Зинка тачку на меня оставила, чтобы не переть из Тарасова. А потом мы поругались по телефону, прям вусмерть. Типа она меня достала вконец, ну я нагуглил местечко поглуше да и завел туда ее тачилу. А как приехал, сообразил, что обратно без машины и не выберусь. Пашок Слижов — ну, тот кучерявый — с Мерчинскими приехал. Он их юрист, между прочим. Видишь, как Зинка Мерчинских взвинтила?

— А дальше?

— А дальше я сказал, что, пока они не приехали, я тут шлялся на природе, размышлял, что дальше делать. А тут они, ну я и уговорил их на соучастие в моей «мести». Пашка еще предложил: приедешь в Тарасов, сходи в полицию, напиши заявление об угоне. Я сказал, напишу — перед тем как с тобой поеду в поместье.

— Ты умнее, чем я думала, — признала я. — Хорошая версия, если не знать про письмо и труп.

— Не. Я просто эксцентричный. И Зинка меня достала, — хмыкнул Дима. И спохватился: — А ты как, не раздумала к Мерчинским на работу?..

— Не раздумала, — заверила я. — Я считаю, там многое прояснится.

— И Славка! — оживился Дима. — Писал же, что объявится у Мерчинских! И книжка выйдет — такой геморрой закончится…

По нему было видно, как сильно он хочет, чтобы закончился не только геморрой с книжкой, а вообще все неприятности последних месяцев.

— Жаль тебя огорчать, — сказала я, — но геморроя может стать больше. Ты же был с нами в полиции, до поездки к заводу. Фото и записку там видели.

— Так и что? Они там все поржали только, — не понял Дима.

Через несколько секунд до него дошло.

— Ох, епть, — он побледнел. — Они теперь Зинку подозревают?

— Думаю, и Зину, и Славу, — припечатала я.

Дима молчал минуты две.

— А я? — Он смотрел мне прямо в глаза, на лбу заблестел пот. Опасный момент.

— Про тебя в полиции не знают, — медленно проговорила я. — Мы с Марселой Франсисковной сказали, что тебя с нами не было. Потому что ты испугался.

Дима обмяк на стуле.

— А Мерчинские? — кое-как выговорил он.

— Про них тоже никто не знает.

Дима попытался встать, затем упал обратно на стул. Подался вперед, навалившись локтями на столешницу.

— Вы не дуры, что ты, что эта Франсисковна. Вы ж не за красивые глаза мою задницу прикрыли?

— Правильно думаешь, — ответила я. — Я рассчитываю, что ты поможешь мне во всем разобраться.

— А я и сам хочу разобраться! — с вызовом ответил Дмитрий. — Потому что тоже ничего не понимаю! И не верю, что Слава да и Зинка могли вот так… Не верю!

— Значит, будем разбираться, — подытожила я. — Но я хочу, чтобы ты знал: если со мной что-то случится, особенно в «Поместье», в полиции будут знать, что делать.

— Понял. — Дмитрий выдержал мой взгляд в упор.

Я рассказала ему, что произошло после его отъезда.

— Блин, я ж там металлоискатель оставил, а на нем мои отпечатки пальцев! — спохватился Дима на середине рассказа.

— Я их стерла, — успокоила я его, — и сказала, что металлоискатель — мой.

Дима аж прослезился, тонкая творческая натура.

— А что оказалось в коробке? — напомнил он.

— При мне ее не открывали. — Я пожала плечами. — Марселу Франсисковну можно будет спросить. Если она сможет выяснить.

— И то хлебушек. — Дима понурился. — А в полиции знают, что это Тарас Иванович? Ну, типа, личность убитого установили?

— Да. Сверили с фотками на сайте, — кивнула я. — Но для окончательного подтверждения свяжутся с его коллегами, поищут друзей и родных.

— Не смотри на меня, — поежился Дмитрий. — Я с ним редко общался, это надо Славку припрягать. Вот теперь его серьезно искать начнут. Хотя письмо — это еще не улика. Он невесело ухмыльнулся: — И Зинка хороша. Бочку на Мерчинских катит — небось решила, что они виноваты в ее похищении. И с Тарасом Ивановичем подралась, я говорил? Утверждала, что он пьяный к ней приставал и за нее какая-то девушка вступилась и Тарасу Ивановичу наваляла.

У меня в голове будто щелчок раздался.

— Когда это было? — я подалась вперед. — Недели две назад?

— Почти, — призадумался Дима. — Может, чуть меньше.

— А я-то думала, где я могла его видеть?! — воскликнула я. — Я видела этого редактора живым. И видела я его с твоей сестрой. Они с Зинаидой ругались, и она нападала на него. А потом моя подруга вмешалась, пришлось разнимать. А потом мы уехали.

— И все? Эх-х, Зинка… — Дима совсем приуныл. — Ладно, пусть оно все идет как идет. Я устал, я сдаюсь и возвращаюсь на работу!

— И все-таки… — протянула я, — все-таки в издательстве ответили, что понятия не имеют, куда делся Тарас Иванович. А Зинаида сразу сказала и мне, и тебе, что он умер.

— В издательстве могли знать и не говорить. Нет, не складывается. С чего бы им скрывать. — Дима протяжно вздохнул. — Вызовут в Тарасов кого-то из издательства на опознание, заодно и спросят. Смерть-то очень подозрительная. И чего он на тот завод поперся?

— Его могли убить не на заводе, — рассудила я. — Я сейчас готова поверить даже в то, что он умер своей смертью, но тело зачем-то спрятали на заводе.