Смертницы

Даже по высоким меркам Бикон-Хилл особняк был роскошным – самый большой на улице, состоящей из величественных резиденций бостонской элиты. Габриэль впервые явился в этот дом с визитом и в иных обстоятельствах, возможно, остановился бы на мощеном тротуаре полюбоваться в свете умирающего дня затейливыми оконными рамами, металлическим литьем и причудливым медным кольцом на входной двери. Но сегодня мысли его были далеки от архитектуры, и он, не задерживаясь, взбежал на крыльцо и позвонил в дверь.

Открыла молодая женщина – очки в роговой оправе, холодный оценивающий взгляд. «Мелкая сошка», – подумал он. Он прежде не встречал эту девушку, но она в точности соответствовала требованиям, которые предъявлял к своему аппарату Конвей: сообразительная, хваткая – возможно, выпускница Гарварда. «Умники Конвея» – так называли в Капитолии его служащих – молодых мужчин и женщин, отличавшихся не только блестящим умом, но и абсолютной преданностью сенатору.

– Я Габриэль Дин, – представился он. – У меня встреча с сенатором Конвеем.

– Они ждут вас в кабинете, агент Дин.

«Они?»

– Следуйте за мной. – Она развернулась и, показывая посетителю дорогу, быстрым шагом проследовала по коридору. Ее невысокие и немодные практичные каблуки глухо стучали по темному дубовому паркету, когда они проходили мимо развешанных по стенам портретов. Среди них был суровый основатель рода, позировавший за письменным столом. Человек в напудренном парике, облаченный в черную судейскую мантию. Еще один представитель семейного клана был увековечен на фоне драпировки из зеленого бархата. В этом коридоре выдающаяся родословная Конвея была представлена во всей красе. Происхождение, которое он предпочитал не выставлять напоказ в своем родном Джорджтауне, где голубая кровь – помеха для политика.

Девушка осторожно постучала в дверь, а потом заглянула в кабинет.

– Здесь агент Дин.

– Спасибо, Джилиан.

Габриэль вошел в кабинет, и дверь бесшумно закрылась за ним. В тот же миг сенатор поднялся из-за массивного стола вишневого дерева и вышел к нему навстречу. Седовласый Конвей, которому было уже за шестьдесят, сохранил выправку морского пехотинца, и их твердое рукопожатие символизировало боевое братство и взаимоуважение.

– Как ты, держишься? – тихо спросил сенатор.

В его голосе было столько участия, что у Габриэля на глаза неожиданно навернулись слезы. Он откашлялся.

– По правде говоря, – признался он, – очень боюсь, что не выдержу.

– Я так понимаю, она легла в больницу сегодня утром.

– Ребенок должен был родиться на прошлой неделе. Но сегодня утром у нее отошли воды и… – Дин запнулся, чувствуя, что краснеет. Солдатские беседы редко касались интимных подробностей женской анатомии.

– Поэтому нам нужно вызволить ее оттуда. Как можно скорее.

– Да, сэр. – «И не только как можно скорее. Но еще и живой». – Надеюсь, вы расскажете мне, что там происходит. Потому что бостонская полиция мямлит что-то невразумительное.

– За эти годы вы не раз выручали меня, агент Дин. Я обещаю сделать все, что от меня зависит. – Он повернулся и жестом пригласил его пройти к большому кирпичному камину, напротив которого теснилась мягкая мебель. – Возможно, господин Силвер сможет помочь.

Только сейчас Габриэль заметил мужчину, который так тихо сидел в кожаном кресле, что его можно было и не увидеть. Мужчина встал, оказавшись необычайно высоким, с редеющими темными волосами и добрыми глазами за стеклами профессорских очков.

– Наконец-то вы встретились, – сказал Конвей. – Это Дэвид Силвер, заместитель директора Национального совета по разведке. Он только что прилетел из Вашингтона.

«Вот так сюрприз», – подумал Габриэль, пожимая руку Дэвиду Силверу. Директор Национального совета по разведке – ключевая фигура кабинета министров, контролирующая все разведывательные службы страны, начиная от Федерального бюро расследований и Службы военной разведки и заканчивая Центральным разведывательным управлением. А Дэвид Силвер был его заместителем.

– Как только нам стало известно о случившемся, – сказал Силвер, – господин Уинн, директор, попросил меня вылететь на место. В Белом доме полагают, что это не простой захват заложников.

– Если захват заложников вообще можно назвать «простым», – добавил Конвей.

– Мы уже установили прямую связь с комиссаром полиции, – сказал Силвер. – И внимательно следим за тем, как продвигается расследование. Но сенатор Конвей говорит, что у вас есть дополнительная информация, которая может иметь решающее значение в данной ситуации.

Конвей жестом указал на диван.

– Давайте присядем. Нам предстоит долгий разговор.

– Вы сказали, что не считаете эту ситуацию обычным захватом заложников, – начал Габриэль, расположившись на диване. – Я тоже так думаю. И не только потому, что моя жена оказалась в заложниках.

– И что вам кажется необычным?

– А разве так часто террористы бывают женщинами и к ним присоединяются вооруженные сообщники? Разве часто они передают в эфир закодированные сообщения?