Смертницы

– Он не знает, что Джейн коп, – сказал Мур. – И мы не позволим ему узнать об этом. Послушай, в нашем случае действуют все те же принципы. Чем дольше удерживают заложников, тем лучше бывает исход. Переговоры приносят свои плоды.

Габриэль указал на экран компьютера.

– Как, черт возьми, ты собираешься вести переговоры с таким ублюдком?

– Это можно сделать. И нужно.

– Правильно, там ведь не твоя жена! – Дин заметил удивленный взгляд Мауры и отвернулся, пытаясь взять себя в руки.

Когда заговорил Мур, его голос прозвучал тихо и мягко.

– То, что ты сейчас испытываешь... то, что тебе приходится переживать... знаешь, я прошел через это. Я прекрасно понимаю тебя. Два года назад мою жену Кэтрин похитил человек, тебе хорошо знакомый. Уоррен Хойт.

Хирург. Конечно, Габриэль помнил его. Преступник, который по ночам пробирался в дома к спящим женщинам, и те, просыпаясь, обнаруживали в своих спальнях чудовище. Именно последствия деяний Хойта впервые привели Габриэля в Бостон год назад. Сейчас он вдруг понял, что Хирург – та самая нить, которой все они связаны. Мур и Габриэль, Джейн и Маура. Все они так или иначе соприкоснулись со злом.

– Я знал, что она у Хойта, – сказал Мур. – И не мог ничего поделать. Даже придумать не мог, как спасти ее. Я бы, не задумываясь, отдал свою жизнь за нее. Но все, что я мог, – это сидеть и ждать. Самое ужасное, что я знал, какую участь он ей уготовил. Я был на вскрытиях других жертв. Видел, какие следы оставляет его скальпель. Да, я очень хорошо понимаю твои чувства. И поверь мне, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти Джейн. Не потому, что она моя коллега, и не потому, что она твоя жена. А потому, что именно ей я обязан своим счастьем. Это она нашла Кэтрин. Джейн спасла ей жизнь.

Габриэль наконец поднял голову и посмотрел на Томаса.

– Как нам вести переговоры с этими людьми?

– Необходимо выяснить, чего они хотят. Они знают, что находятся в ловушке. У них нет выхода, кроме переговоров, поэтому мы будем продолжать говорить с ними. Ты сам бывал в таких ситуациях и знаешь сценарий переговорного процесса. Правила не могли измениться только потому, что ты теперь на другой стороне баррикад. Ты должен вывести за скобки и свою жену, и свои эмоции.

– Ты бы смог?

Мур промолчал в ответ. Конечно, не смог бы.

"Вот и я не могу".

13

МИЛА

Сегодня мы собираемся на вечеринку.

Мамаша говорит, что соберутся важные персоны, поэтому мы должны выглядеть на все сто, и выдает нам новые наряды. Я надеваю черное бархатное платье с такой узкой юбкой, что ходить в нем почти невозможно, и приходится задирать его почти до бедер, чтобы забраться в фургон. Вокруг меня рассаживаются другие девочки, шурша шелками и атласом; ароматы их духов перебивают один другой. Мы несколько часов вымазывались тональным кремом, помадой и тушью для ресниц и теперь похожи на кукол из театра Кабуки. Наши лица – маски. Длинные ресницы, красные губы, румяные щеки – ничего натурального. В фургоне холодно, и мы ждем Алену, дрожа и прижимаясь друг к другу.

Шофер-американец кричит из окна, что пора ехать, иначе опоздаем. Наконец Мамаша вытаскивает из дома Алену. Та со злостью отпихивает ее руку и оставшуюся часть пути проделывает сама. На ней длинное зеленое шелковое платье с высоким китайским воротником и боковым разрезом до самого бедра. Прямые черные волосы струятся по плечам. Никогда еще я не видела таких красавиц и с восхищением наблюдаю за тем, как она приближается к фургону. Как всегда, наркотики сделали свое дело: она тиха и послушна, хотя походка неровная, и Алена пошатывается на высоких каблуках.

– Садитесь, садитесь, – командует водитель.

Мамаше приходится помочь Алене забраться в фургон. Алена садится передо мной и сразу же прислоняется к окну. Мамаша задвигает дверь и усаживается рядом с водителем.

– Опаздываем, – говорит он, и мы отъезжаем от дома.

Я знаю, зачем мы едем на эту вечеринку; знаю, чего от нас хотят. И все равно поездка кажется мне глотком свободы: ведь впервые за несколько недель мы покидаем этот дом – и я жадно приникаю к окну, как только фургон выруливает на мощеную дорогу. У обочины указатель: "Дирфилд-роуд".

Едем долго.

Я слежу за дорожными указателями, читаю названия городков, которые мы проезжаем. "Рестон", "Арлингтон", "Вудбридж". Я смотрю на людей в попутных машинах. Видят ли они просьбу о помощи, застывшую на моем лице? Или им все равно? Вот женщина за рулем бросает взгляд в мою сторону, и на мгновение наши глаза встречаются. В следующий миг она снова вглядывается в дорогу. Что она увидела? Просто рыжую девчонку в черном платье, которая собирается хорошо провести время. Люди видят то, что хотят увидеть. Им и в голову не приходит, что с виду даже самые жуткие вещи могут казаться привлекательными.

Вдали я вижу светлую полоску воды. Когда фургон наконец останавливается, нас высаживают на пристани, у которой стоит большая яхта. Я не ожидала, что сегодняшняя вечеринка будет на яхте. Девчонки вытягивают шеи, чтобы рассмотреть ее, им интересно, как это огромное судно выглядит внутри. Ну и побаиваются, конечно.