Смертные боги

Стены были украшены фресками, рисунками, картами; на полу стояли скульптуры. Внутреннее убранство храма больше всего напоминало музей. Имелось и несколько мест для сидения. Не было видно ни единого знака пришельцев. Это, в общем-то, было не так страшно: само решение устроить хорошую ссору уже внесло в его жизнь достаточно разнообразия.

И все-таки в храме оказался чужак.

— Доброе утро, мистер Крейн, — сказал он.

— Черт возьми, откуда вы знаете мое имя?

— Каждое утро вы сидите на одном из могильных камней и наблюдаете за тем, как сюда ходят люди. На наш взгляд, вы просто восхитительны. Мы расспросили других людей. — Голосовой аппарат чужака был очень хорошо запрограммирован: теплый, дружеский голос, в котором сквозила неподдельная заинтересованность. Но Уиллард был слишком стар, слишком многое он повидал в жизни, чтобы с большим интересом наблюдать за тем, как инопланетянин плавно скользнул по полу и растекся рядом с ним на скамейке, словно огромная подвижная морская водоросль.

— Мы хотели, чтобы вы пришли.

— Я пришел.

— И зачем?

Теперь, когда этот вопрос был задан, причина показалась Уилларду такой мелкой, такой ничтожной. Но он решил играть до конца. В конце концов, почему бы и нет?

— Я хочу с вами разобраться.

— Боже, — в поддельном ужасе произнес чужак.

— У меня есть несколько вопросов, на которые я так и не получил удовлетворительного ответа.

— Тогда, я уверен, мы дадим вам эти ответы.

— Ну ладно. — Но в чем же были его вопросы? — Вы уж простите, если я туговато соображаю. Вы же знаете, мозг всегда умирает первым.

— Да, мы знаем.

— Зачем вы построили здесь этот храм? И вообще, почему вы строите церкви?

— Но, мистер Крейн, мы отвечали на этот вопрос тысячу раз. Нам нравятся церкви. Мы находим их самыми прекрасными творениями из всего, что когда-либо создавала человеческая архитектура.

— Я вам не верю, — сказал Уиллард. — Вы уклоняетесь от ответа. Ну хорошо, давайте я задам вопрос по-другому. Как получилось, что вы сидите тут и болтаете со всякими старыми придурками вроде меня? Неужели вам больше нечего делать?

— Человеческие существа — необыкновенно хорошая компания. Это самый приятный способ провести время, которое, после стольких лет, висит тяжким грузом на наших… э-э-э… плечах. — Пришелец попытался слегка расправить свои псевдоподии. Это было забавно, и Уиллард рассмеялся.

— Скользкие ублюдки, вот вы кто, — заявил он. Чужак хихикнул. — Значит, так. Вот вам мой вопрос, и не пытайтесь уклониться от ответа — иначе я буду знать, что вы что-то скрываете. Вы ведь очень похожи на нас, верно? У нас с вами одни и те же органы, но вы можете путешествовать между звездами, потому что, в отличие от нас, не отбрасываете копыта через сотню лет после рождения. В любом случае, вы делаете практически то же, что и мы. И все-таки… все-таки…

— Никуда не денешься от этого «все-таки», — вздохнул чужак.

— И все-таки. Вы проделали этот путь, прилетели сюда — а ведь здесь далеко не главная улица города Млечный Путь — только затем, чтобы понастроить по всей планете кучу церквей, усесться в них и чесать языком с каждым, кого бы к вам не занесло? Но это бессмысленно, сэр, совершенно бессмысленно.

Пришелец мягко подтек к нему.

— Вы умеете хранить секреты?

— Моя старая леди считала, что была единственной женщиной, с которой я спал в своей жизни. Так что кое-какие секреты я хранить умею.

— Вот вам секрет, который нужно сохранить. Мистер Крейн, мы прилетели поклоняться.

— Кому поклоняться?

— Поклоняться, помимо всего прочего, вам.

Уиллард смеялся долго и громко, но чужак выглядел ужасно искренним и серьезным — так, как умеют только чужаки.

— Послушайте, вы хотите мне сказать, что поклоняетесь людям?

— О да. На моей планете это мечта буквально каждого, кто осмеливается мечтать, — прилететь сюда, встретить хотя бы одно человеческое существо и навечно сохранить в себе память об этой встрече.

Внезапно происходящее перестало казаться Уилларду смешным. Он огляделся. Образцы земного искусства на самых видных местах, сама идея, из всех зданий выбраны именно церкви…

— Вы не шутите.

— Нет, мистер Крейн. Считается, что мы путешествовали по Галактике несколько миллионов лет. Мы встречали новые расы и возобновляли знакомство со старыми. Эволюция везде идет одной и той же проторенной дорожкой: жизнь на углеродной основе всегда приходит к определенной форме, хоть мы и отличаемся от вас так ужасно…

— Ну, мистер, вовсе не ужасно. Вы, конечно, слегка уродливы, но не так уж сильно…

— Мы, народ, имеющий такую форму, что вы видите сейчас перед собой, так вот, мы родом не с одной-единственной планеты. Тут ваши ученые ошибаются. На самом деле, мы пришли со многих тысяч планет. Отдельный, независимый эволюционный процесс неизбежно ведет к нам. Это единственная, или почти единственная форма жизни во всей Галактике. Мы — конечный продукт эволюции.

— Значит, мы — отклонения.

— Можно сказать и так. Потому что в какой-то момент, очень далеко в прошлом, эволюция на вашей планете пошла не так, как обычно. И создала нечто совершенно новое.

— Секс?