Смертные машины

День за днем Лондон двигался вперед, прокладывая путь через континент, когда-то звавшийся Европой. Как будто впереди ждала какая-то невероятная добыча – однако после Солтхука дозорные углядели всего несколько крошечных городков-кладоискателей, и ради них Магнус Кром даже не стал менять курс. Лондон не был приспособлен для таких далеких и стремительных марш-бросков. Начали уже поговаривать о нехватке продольствия, а металлические палубы так раскалились от работающих на полную мощность двигателей, что на мостовых шестого уровня можно было жарить яичницу.

В Брюхе жара была ужасающая. Когда Кэтрин вышла из лифта на улице Адской Бездны, ей показалось, что она шагнула в печку. Кэтрин еще не бывала так глубоко в Брюхе. В первую минуту она так и застыла у выхода из станции, растерянно моргая. Шум и теснота сбивали с толку. На Первом ярусе, откуда она приехала, ярко светило солнце и прохладный ветерок шевелил кусты роз в Круговом парке; а здесь внизу метались туда-сюда толпы рабочих, неумолчно звучали гудки и к топкам катили огромные вагонетки с топливом.

Ужасно захотелось домой, но Кэтрин должна была выполнить то, зачем пришла, – ради папы. Она глубоко вздохнула и вышла на улицу.

Здесь было совсем не так, как в Верхнем Лондоне. Никто ее не узнавал. Прохожие, у которых она спрашивала дорогу, отвечали неохотно, а рабочие, болтающиеся на улицах без дела после смены, свистели и кричали ей вслед: «Ау, красотка!» и «Где отхватила такую шапчонку?». Дюжий бригадир оттолкнул Кэтрин в сторону; за ним шли заключенные в кандалах. С алтарей под топливопроводами скалились статуи Чумазого Пита – горбатого бога машинных отделений и дымовых труб. Кэтрин задрала подбородок и покрепче сжала в руке поводок, радуясь, что с ней Собака, который может ее защитить.

Но ей больше негде было искать ответы. Отец в отлучке, Том погиб или пропал без вести, а Магнус Кром не хочет с ней разговаривать. Только еще один человек во всем Лондоне может знать тайну девушки со шрамом.

Найти его было нелегко, но, к счастью, служащие архива в Гильдии мусорщиков, трубочистов и других технических работников были рады оказать услугу дочери Таддеуса Валентайна. Ей сказали: если в тот вечер поблизости от мусорного желоба находился ученик-инженер – значит он надзирал за работой заключенных, а раз он надзирал за работой заключенных – значит он из экспериментальной инженерной тюрьмы в Подбрюшье. Еще несколько вопросов и взятка одному десятнику, и Кэтрин сообщили имя: ученик Под.

И сейчас наконец, спустя неделю после встречи с лорд-мэром, Кэтрин шла поговорить с этим учеником.

Тюрьма в Подбрюшье – это был целый комплекс зданий, размером с небольшой городок, теснившийся у основания гигантского опорного столба. Следуя указателям, Кэтрин добралась до административного блока – шарообразного металлического строения в потеках ржавчины, установленного на стойках и медленно вращающегося, так что надзиратели могли из окон присматривать за тюремными камерами, двором для прогулок и фермами по разведению водорослей. В вестибюле неоновый свет отражался от огромных, как поле, пространств белого металла. Навстречу Кэтрин вышел инженер.

– С собаками нельзя, – строго сказал он.

– Это не собака, это волк, – ответила Кэтрин с самой очаровательной улыбкой, на какую была способна.

Собака потянулся обнюхать резиновый плащ. Инженер отпрыгнул. Это был важный на вид человечек, с тонкогубым ртом и пятнами экземы на лысой голове. На беджике у него было написано: «Брюшной смотритель Ниммо». Кэтрин снова улыбулась, и не успел он выдвинуть еще какие-нибудь возражения, как она махнула золотым пропуском:

– Я пришла по поручению отца, Главного историка. Мне нужно поговорить с учеником по фамилии Под.

Смотритель Ниммо заморгал:

– Но… Но…

– Я только что от Магнуса Крома, – соврала Кэтрин. – Если хотите проверить, позвоните его секретарю.

– Нет-нет, я уверен, все в порядке… – забормотал Ниммо.

Он был недоволен. Раньше из других гильдий не приходили поговорить с их учениками, и наверняка это запрещалось. Но ему не хотелось спорить со знакомой лорд-мэра. Он попросил Кэтрин подождать и засеменил прочь, скрывшись в кабинете со стеклянными стенами в дальнем конце вестибюля.

Кэтрин ждала, поглаживая Собаку по голове и вежливо улыбаясь проходящим мимо лысым инженерам в белых плащах.

Вскоре Ниммо вернулся:

– Я нашел ученика Пода. Его перевели в Шестидесятый сектор.

– Ах, отлично, мистер Ниммо! – Кэтрин просияла улыбкой. – Можете прислать его сюда?

– Безусловно, нет! – отрезал инженер.

Ему не нравилось, что им командует дочка какого-то там историка. Но если ей приспичило в Шестидесятый сектор, так уж и быть, он ее проводит.

– Следуйте за мной! – И он пошел к небольшому лифту. – Шестидесятый расположен на нижней палубе.

Нижнюю палубу занимала лондонская система канализации. Кэтрин читала о ней в учебниках и знала, что спускаться придется долго, но ничто не могло ее подготовить к чудовищному запаху. Вонь обрушилась на нее, как только открылись двери лифта. Все равно что с размаху войти в вертикальную стену жидких помоев.