Смертный приговор

– Было ли это самоубийство или, возможно, коварное убийство, которое один из воспитателей инсценировал в доме Томаса Вандера? – Воннегут наклонил голову набок. – Один тот факт, что уголовная полиция не расследовала это, говорит о многом.

Судья бросила на Воннегута безэмоциональный взгляд.

– Перейдем к предпоследнему пункту: заключению судмедэксперта. Здесь я был действительно разочарован. Мы показали, что доктор Гарке, которого по необъяснимым причинам снова привлекают к работе в качестве судебного медика, за свою карьеру вынес уже много ошибочных заключений. Я не хочу к этому цепляться, потому что все мы знаем, в каком невероятном напряжении работают врачи. Я просто еще раз хотел бы указать на то, что наша контрэкспертиза была отклонена, и нам не удалось проверить, не стали ли мы в очередной раз свидетелями ошибочного медицинского заключения.

Воннегут снова принялся раскачиваться на носках.

– Последний пункт моей речи посвящен самому важному пункту обвинения. Во время компьютерной томографии на легком были обнаружены три белые маленькие точки. Якобы осколки черепной кости, которые мальчик вдохнул и которые должны доказать, что он умер от последствий удара по голове. Но при вскрытии этих осколков не нашли. Так что они остаются фантомами на черно-белом фото.

Воннегут провел рукой по воздуху.

– Мы помним, что в тот день дети обедали в 12:30. В меню стояли жареные колбаски из индейки со шпинатом и на десерт фруктовый салат. Но когда я спросил судебного медика, находятся ли в желудке мальчика остатки яблок или груш из фруктового салата, он не смог ответить мне на этот вопрос.

Воннегут наклонил голову и поджал губы.

– Дамы и господа! Этот новый метод, так расхваленный стороной обвинения, который однажды заменит вскрытие, не может даже отличить яблок от груш. Тем сомнительнее утверждение, что белые точки на КТ-снимке – это мелкие осколки черепа, которые мальчик вдохнул в предсмертной агонии. Пока мы не сможем на все сто процентов доверять компьютерным снимкам, надеюсь, что обычное вскрытие будет проводиться и впредь.

Судья посмотрела на часы, и Воннегут с пониманием кивнул ей.

– Дамы и господа, я призываю вас не рисковать и не выносить обвинительный приговор мужчине, чья вина не доказана однозначно. Спасибо.

Воннегут сел на свое место.

Судья обратилась к обвиняемому:

– У вас есть возможность сказать последнее слово. Вы хотите что-то добавить к словам защитника?

Томас Вандер поднялся. Он повернулся к присяжным с таким видом, словно должен был продать букет цветов на похороны собственного сына.

– Я садовник, я выращиваю цветы и хочу делать людей счастливыми. Я никому не смог бы причинить зла, тем более ребенку.

Он сел, и после соответствующего объявления присяжные удалились для совещания.

Дитц не стал отвлекаться на шум отодвигаемых стульев и говор вокруг, а принялся записывать в блокноте. Статья шла хорошо, и страницы быстро заполнялись.

– Вы репортер? – неожиданно спросила ухоженная и привлекательная дама, которая до этого молча сидела рядом с ним.

Дитц поднял глаза. На журналистку не похожа. Скорее, зевака, которая получила место в третьем ряду.

– Каково ваше мнение? Это он сделал?

Дитц наклонил голову.

– Не важно, он это сделал или нет. Важно, чему поверят присяжные.

– И как вы считаете? Каким будет приговор?

– Сложно сказать. – Дитц отложил ручку в сторону. – Исследования показали, что присяжные очень рано определяются, часто уже во время вступительной речи, виновен подсудимый или нет. В таком случае они цепляются за доказательства, которые подтверждают их первые впечатления, и отклоняют контраргументы.

Дитц думал, что защитник воспользовался именно этим знанием. Воннегут хотя и не был блестящим юристом, зато отличным психологом, который играл на чувствах присяжных.

– Почему вас интересует это дело? – спросил он.

– Я мать Томаса Вандера.

Дитц долго смотрел на нее и заметил тревогу в ее глазах. Она взглянула на его блокнот, и неожиданно Дитцу стало стыдно, потому что он писал сенсационный репортаж, тогда как женщина рядом с ним боялась за свободу своего сына.

– И что вы думаете? – спросил Дитц. – Ваш сын убийца?

Она долго не отвечала.

– Надеюсь, что нет, – наконец сказала женщина.

Неожиданно открылась дверь, и наступила тишина. Дитц поднял глаза. Три члена судебной коллегии вошли в зал и заняли свои места на подиуме. В первый раз за этот день председательствующая судья ударила молотком.

– Уже через пятнадцать минут совещания присяжные – в соотношении пяти к трем – пришли к выводу.

Какое необычно быстрое решение! Все в зале застыли. Дитцу казалось, что каждый в зале суда задержал дыхание.

Судья коротко взглянула на прокурора и защитника.

– После короткого, но напряженного совещания суд присяжных объявляет подсудимого…

Пятые врата Ада