Смертный приговор

– Что мне было делать? Она никак не поворачивалась ко мне спиной. – Голос Белла звучал взволнованно. – Куда мы с ней сейчас? Я не смогу никого убить.

– Однако уже убил.

– Это было другое.

– Предоставь ее мне.

Сабина осторожно повернула голову и моргнула. Ее куртка БКА висела на стуле перед ней. Тут Сабина услышала, как Бессели бросился к ней и, еще до того, как она успела закрыть глаза, пнул ее носком ботинка в ребра. Она скорчилась, но подавила крик. Такого удовольствия она Бессели не доставит.

– Она пришла в себя!

Сабина поднялась и села на стул. Голова кружилась, и было ощущение, что она в любой момент упадет. К тому же ее тошнило. Видимо, Бессели ударил сильно. Ее левый глаз подергивался, оттого что Бессели угодил ей в висок. Он не помог ей, когда она попыталась сесть прямо. Вместо этого наблюдал, глядя сверху вниз. Рукава его пуловера были закатаны до локтей, и он снова надел свою глазную повязку. Наплечная кобура с пистолетом висела у него на груди.

Белл в черных брюках и темном дождевике просто стоял рядом и смотрел на Сабину уродливыми выпученными глазами. Очевидно, он боялся, что она может напасть на него или пнуть.

– Вы комфортно себя чувствуете в нашем клубном доме? – с издевкой спросил Бессели.

Теперь она знала, почему до этого он был таким разговорчивым. Тянул время, чтобы у Белла появилась возможность подкрасться сзади со шприцем.

Сабина посмотрела на свою подругу, которая лежала на полу с закрытыми глазами и тоже со связанными за спиной руками.

– Она мертва?

– Еще нет, – ответил Бессели. – Но через час у нее откажет сердце.

Было бесполезно умолять не убивать Тину или хотя бы попытаться вызвать для нее скорую помощь. Сабина знала, что у Бессели и Белла только один шанс спастись – это убить их с Тиной.

– Теперь многое проясняется, – сказала она. – После смерти вашей дочери вы навели справки об остальных жертвах Томаса Вандера и так наткнулись на Белла. Его сына тоже убил Вандер, я права? – Она взглянула на судебного медика, который нахмурился при упоминании своего имени. – Вы перевели Белла из Франкфурта в больницу в Висбадене.

– Хорошая комбинация, – похвалил ее Бессели. – Без союзника мне ни за что не удалось инсценировать все это действо, но вместе мы были хорошей командой.

«Судья, судебный медик и психолог-криминалист, соединившиеся волей случая, – идеальный альянс», – подумала Сабина.

– Планирование убийств было подобно лекарству для наших душ.

– Хотя бы сейчас прекрати с ней разговаривать! – предостерег его Белл.

– Не учи, что мне делать. – Во взгляде Бессели была откровенная ненависть. – Она должна знать, почему умрет как паршивая собака. Или тебе все равно, что Ева не видела иного выхода, как защитить нас своей смертью?

– И что, убийства членов семей присяжных вернули вам детей? – спросила Сабина.

Вессели проигнорировал ее провокационный тон.

– Ева тоже иногда задавалась этим вопросом. По крайней мере, это помогает нам примириться с нашей потерей.

Сабине было тяжело говорить, потому что при каждом движении в голове у нее гудело, словно рядом проезжал бульдозер. Но она все равно опять обратилась к Вессели и Беллу:

– Вы стреляли в Эрика, а вы дали ему умереть в реанимации.

– Проклятье, – выругался Белл. – Она это услышала.

– Услышала, и что? Скоро она воссоединится с Эриком навечно. Жаль… два хороших следователя, которым пришлось умереть из-за собственного любопытства.

Она посмотрела на Тину.

– Три следователя. Это же дикость – убивать нас лишь для того, чтобы скрыть свои планы мести.

– Как уже было сказано, это помогает примириться с потерей.

– Как Эрик вышел на ваш след? – спросила Сабина.

– Не говори с ней! – снова предупредил его Белл.

– Она все равно не переживет эту ночь. Сходи к машине, принеси два одеяла и рулон пленки из багажника, и мы с этим покончим.

Вессели дождался, когда Белл вышел наружу, потом пожал плечами.

– Как он додумался до всего этого, похоже, навсегда останется его тайной. В любом случае месяц назад он интересовался Томасом Вандером и закопанными в теплицах детскими трупами. Вероятно, выяснил, что двое из жертв были дочь Евы и сын Белла. В ходе расследования убийств «Многоножка» он вновь натолкнулся на фамилии Белл и Ауэрсберг. И, видимо, заподозрил связь между этими убийствами и Томасом Вандером. Знаете, какую?

– Нет, – солгала Сабина. Но инстинктивно знала, что Эрик, как и она, обнаружил рисунок судебного художника с фамилиями присяжных.

– Ева была хорошей подругой Снейдера, – продолжил Вессели, – поэтому Эрик доверился не ему, а мне. Именно мне! Но он каким-то образом выяснил, что я отец Евиной дочери, – и тут настало время убрать его с дороги.

Если взглянуть на все трезво, то результат не стоил тех усилий, которые приложили Ауэрсберг, Вессели и Белл. И тут Сабина осознала, насколько сумасшедшим был на самом деле Вессели. Выстрелив в Эрика, он уже через неделю поехал в Нюрнберг, чтобы инсценировать пятое, и последнее убийство. Даже в этот момент он не мог остановиться, потому что был одержим местью. Видимо, каждое удачное убийство давало ему повод жить дальше.