Смертный приговор

Территория суперсовременной тюрьмы была окружена обширными полями. Утреннее солнце освещало одноэтажное вытянутое здание, в котором были даже спортивная площадка и бассейн для программы ресоциализации более тысячи заключенных. Однако в Вайтерштадте имелось также отделение с наивысшим уровнем безопасности для тридцати преступников мужского пола – и одного из них она хотела посетить.

Сабина свернула на машине к проходной и показала свое удостоверение. Рольворота открылись, и она въехала в узкий асфальтированный отсек. Когда ворота за ней опустились, открылись следующие, и она заехала на парковку, которая находилась под наблюдением множества камер. Сабина вышла из машины и направилась к входу в здание. У нее забрали служебное удостоверение и внесли ее в список посетителей. Лишь после этого спросили, чего она хочет.

– Я хотела бы допросить заключенного Йохана Белока.

Охранник нахмурил брови.

– В следующий раз предварительно позвоните в офис и договоритесь о встрече, коллега. Возможно, заключенный работает или лежит в медчасти.

– Вряд ли Белок моет сортир в это время.

Охранник оглядел ее.

– Вы комиссар-стажер уголовной полиции на первом семестре академии, – констатировал он. – Обычно коллеги по причинам безопасности приезжают по двое. Этот допрос вообще одобрен?

– У вас мое удостоверение, – спокойно ответила Сабина. Она уже слышала, что у сотрудников тюрьмы бывает легкая паранойя.

– Где второй коллега? И где ваш руководитель?

– Мой коллега задерживается. Это срочно, и я пока начну допрос Белока.

Сотрудник все еще преграждал ей путь.

– И я должен вам поверить?

Сабина сохраняла спокойствие.

– Он опасался, что вы это скажете. – Она вытащила из кармана второе удостоверение. – Как я уже сказала, мой коллега подъедет чуть позже.

Охранник взглянул на удостоверение.

– Мартен С. Снейдер. Ваш коллега? – Он удивленно улыбнулся. – О’кей, можете проходить. Передавайте привет старому говнюку. На его счету здесь как минимум десять типов. Все сидят в отделении строгого режима.

– Не похоже, чтобы вы были этому рады.

– Мне все равно, – ответил мужчина. – Я имел удовольствие пообщаться с ним только два раза.

Пока Сабину провожали к первому тамбуру, она услышала, как охранник проинформировал соответствующего сотрудника, который работал в блоке В.

– Снова допрос, на этот раз Белока. Подготовь его.

Тамбур находился под видеонаблюдением, имел плиточный пол и белые стерильные стены. Сабина сдала телефон, кошелек и ручку, все это заперли в ящике сейфа. Через стальную дверь она прошла во второй тамбур.

– Пройдите через сканер.

Прибор не запищал. Наконец через вход для адвокатов и переводчиков она попала к помещениям для допроса. Комната номер три была свободна. Камера размером восемь квадратных метров была выложена серой плиткой и снабжена матовым зеркальным стеклом. Стол и два стула были прикручены к полу. Видимо, здесь случалось разное.

Сабина подождала несколько минут, пока в комнату не ввели Белока в наручниках. Впереди шел сотрудник в униформе, за ним следовал Белок, замыкающим был еще один вооруженный мужчина в штатском. Мужчины усадили Белока на стул, расстегнули наручники, но приковали одну руку к металлической трубке на стене.

Вооруженный в штатском без комментариев покинул помещение, сотрудник в униформе встал у Сабины за спиной.

– Должен вас поблагодарить, – сказал Белок, прежде чем Сабина успела открыть рот. – Я не часто вижу молодых симпатичных женщин. К тому же вы освободили меня от уборки коридоров медчасти этим утром. Но возможно, этот разговор всего лишь ухищрение, чтобы обыскать мою камеру. – Он взглянул на тюремщика. Тот не шелохнулся.

Всего лишь несколько дней назад Сабина видела фотографии жертв Белока, а теперь монстр собственной персоной сидел напротив. Белок выглядел лет на семьдесят, у него было помятое лицо, седые короткие волосы, небритый подбородок и фигура борца с бычьей шеей.

– Могу успокоить вас, я здесь не потому, что сотрудники хотят обыскать вашу камеру.

– Ваши коллеги не упускают ни одной возможности. – У него был мягкий саксонский акцент, который не вязался с его крепкой фигурой – и уж тем более с тем, что он сделал со своими жертвами.

«Кроме того, не могу представить себе, что тебя заводит вид молодой женщины», – мысленно добавила Сабина. Места преступлений Белока в восьмидесятых годах в Лейпциге напоминали конечный продукт убийцы из дела «Многоножка», только творения Белока состояли исключительно из детских тел.

– С чего вы решили, что сотрудники в Вайтерштадте мои коллеги? – спросила Сабина.

Белок улыбнулся.

– Иначе вы вряд ли попали бы ко мне. – Он разглядывал свои руки. Узловатые пальцы, ладони размером с тарелку – он легко мог бы спрятать в кулаке крысу. Необычно для бывшего детского врача.

– Хорошо, – сказала Сабина. – Тогда можем играть с открытыми картами.

Лицо Белока ничего не выражало.

– Почему я должен это делать?

– Потому что иначе вам придется драить коридоры.

– Предложите мне более приятное времяпрепровождение.

– Убийство «Многоножка» в Берлине.