Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

— Его постоянно продвигал товарищ Тараки. Амин и Тараки были знакомы еще тогда, когда наш теперешний генсек был пресс-секретарем афганского посольства в Вашингтоне, а Амин председателем афганского землячества. Между ними существует какая-то очень странная, никому не понятная связь.

«Артем» многозначительно посмотрел на собеседника. Казалось, он вспоминает что-то очень важное. Потом, как бы решившись на серьезный шаг, продолжил:

— Вы, возможно, знаете, что Тараки в возрасте шестисеми лет был взят на воспитание англичанкой, которая с мужем жила в Британской Индии. Он вырос в английской семье. По духу и по языку он столько же афганец, сколько и англичанин. Когда он подрос, английские «родители» отдали его на учебу в «Колледж туземных переводчиков», где проходили подготовку преданные англичанам индусы. По окончании колледжа им предоставлялись должности в английской колониальной администрации. Закончив этот колледж, Тараки получил диплом за номером 37. Я не говорю, что Тараки — агент английской разведки, хотя некоторые мои товарищи парчамисты утверждают это. Однако я полностью убежден в том, что между Тараки и Амином существует какая-то связь, какая-то близость. Причем обусловлена она не столько их политическими убеждениями, сколько чем-то другим. Чем, не знаю.

— Ну и как же вы, в конце концов, объясняете причину трагедии произошедшей в гостинице «Кабул»?

— Я думаю, товарищ Хафизулла Амин, вознесшись на высокие посты, возомнил себя слишком самостоятельной политической фигурой. При этом он, видимо, начал действовать по своему разумению, пренебрегая мнением и интересами своих бывших кураторов из ЦРУ. После того, как другие способы поставить его на место результатов не дали, американцы пошли на крайность и запустили в ход сценарий с участием посла и террористов. Очень уж важный пост занимает Амин. Однако их план сорвался. Амин, сначала напуганный, а потом взбешенный, дал указание уничтожить всех — и террористов, включая того, который сдался властям для передачи условий, и посла. Других объяснений я не нахожу.

В комнате наступило молчание. Оперативный работник размышлял, как он должен реагировать на версию, высказанную «Артемом». Как советский дипломат и человек, профессионально занимающийся политикой, он обязан пресечь, опровергнуть «провокационные домыслы» агента, порочащего руководителей дружественной, почти братской страны. Однако, как разведчик, он должен следовать золотому правилу: никогда не показывать агенту своего отрицательного отношения к передаваемой им информации. Размышляя, Старостин нарисовал в лежащем на столе блокноте для записей какую-то похабную закорючку. Потом молча допил остывший чай, разглядывая чаинки на донышке пиалы. Пауза затянулась. «Артем» посмотрел на часы:

— Мне пора ехать. Сегодня мы с женой еще собирались зайти к моему брату. Жена не знает, где я. Наверное, волнуется.

* * *

Нур Мохаммад Тараки и Хафизулла Амин обожали давать интервью. Для них это была наиболее прочувствованная форма самовыражения. Самовыражения — такого желанного, такого долгожданного, такого сладостного. Видно, многие годы мечтали они быть услышанными, но слушать их соглашались только самые преданные соратники да некоторые советские товарищи. Большинство же окружавших их людей, видимо, тоже считали себя значительными личностями и потому тоже хотели говорить, а слушать не хотели. И вот теперь, наконец-то, «стыр мышр»[33] и его «верный ученик» получили неограниченную возможность говорить, говорить и говорить, зная, что их слушают, публикуют, комментируют и анализируют. Они наслаждались тем, что сказанное воспринимается широкой общественностью, как афганской, так и мировой, с интересом и уважением. Любопытно было наблюдать, какое удовольствие получали они, демонстрируя себя представителям прессы. Как купались они в хлопотливом и придирчивом внимании журналистов. Как любовались они своими персонами, ощущая себя в центре внимания. С каким наслаждением вслушивались они в артикуляции своих голосов, озвучивающих такие оригинальные, такие хитроумные ответы на такие коварные, с подвохами, вопросы.

Глядя на них в такие минуты, Старостин со скрытым ехидством вспоминал пересказанное ему однажды «Артемом» чье-то забавное изречение: «Мелкие буржуа — это люди, которые всегда и во что бы то ни стало хотят быть на виду. Поэтому на свадьбах они хотят быть женихами, а на похоронах — покойниками».

19 февраля Хафизулла Амин дал интервью западным журналистам. Главной темой беседы были события в отеле «Кабул». На следующий день текст интервью был опубликован во всех кабульских газетах.

Вопрос корреспондента «Вашингтон пост»: Как вы думаете, повлияет ли гибель посла США на отношения между США и Афганистаном?

Ответ: Цель вашего вопроса — узнать, как отразится гибель посла США на дружественных отношениях между Афганистаном и США и что могут в связи с этим предпринять США?